Милашка для психа - страница 2

Когда ее блок заканчивается, народ уже изрядно выпил, развеселился, и с удовольствием принимает следующих выступающих.

Они устраиваются за столиком в уголке, Полинка просматривает записанное Таней видео, критически оценивая свой голос, стойку, одежду, а Таня в красках рассказывает ей ту фигню, что произошла с ней вчера вечером.

И Полли в таком восторге, что даже телефон откладывает.

– Вот это круть! – она выпучивает на нее свои и без того громадные глаза. – Везет же тебе, а! Не жизнь, а вечный материал. Не то что я. От этих жопно-сортирных шуток уже блевать тянет. Но что поделать, спрос рождает предложения.

Полинка отхлебывает из ее бокала и разочарованно вздыхает.

Таня смотрит на нее, как будто она только что с Луны свалилась.

– Ты что – обкурилась? Какое тут веселье? Я чуть в штаны не наложила.

– А какой он был – тот мужик? – спрашивает она, игнорируя Танины слова полностью. – Красавчик?

– Да, если считать красавчиком Чикатило.

Полинка морщится.

– Не верю. Явно хорош собой.

Таня вспоминает грубый, как будто вырубленный топором профиль психа, жесткую щетину и плечи такие широкие, что если Таня встанет позади, то просто исчезнет с лица Земли.

Но в целом.

В целом.

Хм.

– Ну… Возможно, в какой-то степени…

– Каааайф! – Полинка ерзает на стуле.

Таня таращится на нее.

– У тебя слюни по столу потекли, – говорит она.

– Это от зависти! Расскажи еще.

– Нечего рассказывать. У меня еще вода на пельмени не закипела, когда он свалил. А я заперлась на все засовы и на всякий случай стояла у окна со сковородой еще полчаса.

Полинка закатывает глаза.

– Какая ты скучная, Мальцева. К тебе в дом впервые в жизни по собственной воле, без всяких этих техник флирта, пришел офигенный мужик, а ты!

– Во-первых, хватит напоминать мне про техники флирта! Я проходила тот курс сто лет назад, да и то – от отчаяния! А во-вторых, мне что, нужно было этого психа к батарее пристегивать?

– Ну, у тебя же есть наручники, правда?

Таня смотрит на нее и не понимает, почему они вообще дружат.

Вот идиотка.

Она возвращается домой около одиннадцати. Немного пьяная, немного злая, потому что Полинка заставила ее снова ехать на такси и переживать тот стресс по второму кругу. Всю дорогу она сжимала ключи в руках до хруста, готовясь тюкнуть ими нападающего по голове, если вдруг что. Кажется, таксист принял ее за шизофреничку и на всякий случай даже сделал скидку в десять рублей.

Таня снимает верхнюю одежду в прихожей и вдруг спотыкается обо что-то.

Первая мысль – заорать в темноту, потому что у нее всегда все лежит на своих местах, а здесь какой-то непорядок.

Вторая (вполне логичная) мысль – включить свет.

Под ногами оказываются ботинки.

Чужие ботинки, не Танины. В один такой ботинок поместятся две Танины ноги, а возможно, если очень постараться, и вся Таня целиком. Она застывает на месте, тыкая в эти ботинки так, словно они могут с ней заговорить.

– Какого. Черта.

Со стороны кухни доносится грохот, потом мат.

Таня косится на входную дверь и думает – а ну ее к черту, эту квартиру, подумаешь, бабушкина, светлая ее праху память. Пора делать ноги.

Но она не успевает и шага сделать, как в проходе появляется огромная фигура, закрывающая собой свет. И все хорошее, что было в Таниной жизни.

– Как ты, черт возьми, сюда попал? – спрашивает Таня вполне спокойно, потому что абсолютно уверена, что у нее галлюцинации, а орать на глюка – это даже для нее как-то слишком.