Гругаш проспала до вечера. Тихон пытался делать обычные дела, но у него все из рук валилось. До того дошло, что напугал новую служанку, попавшись ей в сенях под ноги. Когда пали сумерки, он осторожно потряс Груню за плечо.
– Пора.
Она проснулась сразу, посмотрела на него без улыбки.
– Ну пойдем. Ты держись подальше, Тихон. Не надо, чтобы демон тебя почуял.
Он только кивнул и вытащил из сундука кусок овчины.
– Завернешься потом.
Она помотала головой.
– Лишняя тяжесть, не бери. Ничего, переживу как-нибудь, мне и труднее приходилось.
«Проклятый колдун! – в сердцах подумал Тихон. – Ничего, это в последний раз, Грунюшка. Поженимся – я с тебя пылинки сдувать буду!»
Гругаш выскользнула из дома первой. Тихон помедлил пару минут и только потом поспешил следом. Беса он увидел сразу. Огненный шар завис в расчистившемся небе, как двойник полной луны. Караулит, гад! Почуял, что где-то здесь след оборвался!
Шар дрогнул, с ленивой неспешностью поплыл над крышами. Заметил! Где-то там, петляя между дворами, бежала Груня. Бес ускорился, заметался из стороны в сторону.
Тихон начал задыхаться. Не привык он к таким пробежкам. Домовые умеют сокращать дорогу, но он боялся упустить беса из виду и сквозь дома пробегал только изредка. Когда примчался к условленному месту, его пыхтение, должно быть, весь город слышал. К счастью, бесу было не до Тихона. Огненный шар спикировал прямо к уходящим под воду гранитным ступеням набережной. Тихон увидел Груню, только когда она ласточкой прыгнула в реку. Разъяренный погоней бес, брызгая искрами, метнулся следом.
«Не так должно быть!» Тихон вскочил на парапет, всмотрелся. Под водой бес превратился в подобие человека, но огонь его не погас. Было видно, как он схватил маленькую белую фигурку. Под ними в глубине что-то промелькнуло. Вмешается водяной или нет? Тихон не стал дожидаться и как стоял, так и сиганул в Неву.
Ледяная вода ожгла не слабее огня, но Тихон уже начал меняться. Домовые – оборотни из самых умелых, куда до них волкодлакам! Правда, превращаются домовые исключительно в наземных созданий. Рыжий пес, отчаянно загребая лапами, ринулся к огненному бесу и вцепился в него зубами.
«Пусти! – взвизгнуло внутри головы Тихона. – Не мешайся не в свое дело, шавка!»
Пес только сильнее сжал челюсти и потащил беса в глубину. Тот выпустил свою добычу и ударил по Тихону – как молнией прострелило. Мимо скользнуло длинное тело – водяной подталкивал бесчувственную Груню наверх. Вот и славно… Еще чуть-чуть продержаться… Пасть горела, перед глазами плыли цветные пятна, грудь сдавило.
«Проклинаю… – голос в голове слабел. – Пламенем своим проклинаю… Все потеряешь… все…»
Бесовский огонь погас, и сам бес исчез. В пасть Тихону хлынула вода, он захлебнулся. Беспомощно повел руками, превращаясь уже не по своему желанию. «Конец… Прощай, Грунюшка…»
Но тут огромные челюсти подхватили его, аккуратно сжав поперек туловища, и потащили вверх. Через несколько мгновений Тихон уже лежал на парапете, выкашливая противную речную воду. Рядом стучала зубами Груня, пытаясь подняться на ноги. Из реки послышался хохот водяного.
– Бегите! А то скоро сюда оба колдуна явятся.
– Что ты им… скажешь? – едва выговорила Груня. Зубы у нее лязгали.
– Уж найду что сказать. А следы ваши смою. Бегите!
– Б-благод-дарю… – прокашлял Тихон.
– Не за что, – булькнул водяной. – Если бы ты утонул, дочка мне не простила бы!
