– Василий Георгиевич, машину изымаем? – раздался за моей спиной голос еще одного пристава. По спине пробежал холодок.
– Нет! Это не машина! Это… это член семьи и вы не имеете права разлучать любящие сердца! – я едва не разрыдалась. Молоденький пристав даже стушевался на минуту. И я уже загорелась надеждой на победу в этой схватке, но самый строгий осек его.
– Забирай машину. Мы уже закончили в доме!
Да сейчас прям. Так я им и отдала свою цацу. Ломанувшись к выходу, проскочила в гараж. Грудью легла на капот.
– Гражданка Золотарева, давайте не будем устраивать цирк! Просто дайте нам сделать свою работу. Мы исполняем решение суда, – они обступили меня со всех сторон. Не трогали, но и не уходили. Решили взять измором, сволочи!
– Какой суд? Что вы несете? Меня никто не вызывал на заседание! – я стояла на своем. Не позволю облапошить себя. Думают, раз живет одна, без мужика, значит можно легко обмануть? Строгий пристав устало вздохнул, но открыв папку с документами, начал в них рыться. Выискивать что-то.
– Вот решение суда от второго сентября. Суд принял решение взыскать в пользу ООО «Healthylife»…
Я несколько раз прошлась по тексту листка. Волосы встали дыбом. Это же та самая фирма, закатившая скандал на непроверенную рекламу. Сестра накатала пост о волшебных вегетарианских батончиках, которые в итоге оказались не только подделкой, но и еще совсем не вегетарианскими. Я посмотрела на стоящую неподалеку сестру. Алина выглядела виноватой. И тут пазл сложился.
Оставив в покое машину, я направилась к ней.
– Тебе приходили повестки?
В ее глазах блеснули слезы.
– Скажи, тебе приходили?
– Какие –то листки были, но я не придала этому значения! Я же не думала, что за какой-то пост они смогут взыскать с нас столько денег!
– Два миллиона, Алина!
Мне хотелось придушить ее. Ну почему? Почему она постоянно так поступает со мной?! Я ведь тяну нас к лучшей жизни. Но Алина постоянно делает несусветные глупости, отчего моя борьба становится невероятно трудной.
– Гражданка Золотарева, завтра в девять утра мы ждем вас у офиса вашего тату салона. Будем изымать имущество там…
Озноб пробежал по спине. Я обернулась, чувствуя, как начинает трясти от истерики.
– Что вы будете делать?
Я не слышала его слов. Я больше ничего не видела. Они забрали все – мою технику, мою цацу, а завтра собираются лишить моего любимого дела. В один момент, у меня не оказалось совершенно никаких сил. Я просто опустилась на холодный кафельный пол коридора, и, сжавшись в комок, рыдала во все горло. Я выла так громко, что Алина боялась даже зайти ко мне.
Все. Это конец. Хуже просто не придумаешь! Я осталась на мели. У меня нет абсолютно ничего. Я бомж.
– Лол, – раздался робкий голос сестры. Я подняла на нее заплаканные глаза. Она протянула мне гаджет.
– Тебе Честер звонит. Он хочет сообщить об увольнении. Ему кто-то рассказала о приставах.
Я смотрела на нее, а потом на телефон. А потом снова на сестру. И вдруг как рассмеюсь.
***
– Лол, ну поешь хоть что-то! – Алина вздохнула, поставив у меня в ногах поднос с едой. В ответ я лишь накрылась сильнее одеялом, не желая ни видеть ее, ни разговаривать. Да, я злилась на сестру! Понимаю, что она не со зла, но в итоге я лишилась всего!
– Лол, ну прости меня! – в голосе сестры слышались слезы. Я зажмурилась, теперь чувствуя себя гадко. Никогда не могла терпеть слез младшей, привыкла быть ей за родителей.
