Покрытая вмятинками поверхность мяча для гольфа «Данлоп DDH», лежащего на позолоченной метке, поблескивала на солнце. Маленькими черными буквами на метке и на мяче были выведены инициалы «Т. Б.-Р.». Безупречно отполированная графитовая клюшка для гольфа «Пинг» неуверенно замерла примерно в трех дюймах от земли, прямо за мячом. Потом медленно поднялась и снова опустилась. Затем игрок не спеша, плавно отвел ее назад. Описав красивую дугу, клюшка устремилась вверх, пока не оказалась в идеальном положении. Она указывала точно на желтый флаг на расстоянии четыреста пятидесяти ярдов от метки.
– Кофе, – произнес Тео.
Клюшка между тем устремилась обратно вниз, повторяя тот же путь, который только что проделала, и быстро набирая скорость. Тео слегка повернул ее и нацелился на мяч. Это был классический замах – все по учебнику. В двух футах от мяча клюшка почти незаметно ушла вправо и правым краем ударила по левой нижней части мяча. В результате тот отлетел на три фута шесть дюймов под углом девяносто градусов от того места, где стояла треснувшая от удара метка. Клюшка же продолжила полет и, зарывшись в траву, словно лопата, выкопала кусок дерна размером около фута.
Тучный итальянский мультимиллионер от злости затрубил, будто слон, которого ужалила в интимное место оса.
В ярости Тео еще сильнее разворотил ни в чем не повинный дерн. Посмотрел по сторонам. Другие гольфисты глядели на него с каменными лицами. Тео знал, о чем думают эти игроки, и полагал, что они совершенно правы. Своей очереди бедняги дождутся не скоро – после такого разгрома поле еще надо будет привести в порядок.
– Что ж, не повезло. Бывает, – прокомментировал Рок, пытаясь скрыть усмешку. На кону было сто фунтов, поэтому проигравшему на искреннее сочувствие от победителя рассчитывать не приходилось. Мяч Рока лежал в двухстах десяти футах от метки, в самом центре фервея. Стоя перед первой лункой гольф-клуба «Дайк», можно было насладиться красотами Брайтона и Хова, а также разглядеть высокие трубы электростанции в Шорем-Харборе и море, над которым висела легкая дымка.
– Значит, думаешь, что кофе? – уточнил Рок.
– Уверен, – ответил Тео, доставая из своей сумки для гольфа от Гуччи клюшку номер три и направляясь к мячу. Подался вперед, чтобы разглядеть его из-за огромного живота, отвел клюшку назад и энергично размахнулся. Мяч остался там же, где и был, зато дерн отлетел ярдов на двадцать, не меньше. Тео замахнулся снова. На этот раз вместе с травой и землей мяч пролетел по прямой футов девять по направлению к флажку. Итальянец хрюкнул и, размахивая клюшкой номер три, точно томагавком, устремился вперед, таща за собой тележку, точно мать упирающегося ребенка.
Рок и Тео вместе подошли к мячу. Итальянец сгреб его в кулак.
– Ладно, пошли.
Сунул мяч в карман, и оба зашагали по фервею к мячу Алекса.
– Почему ты так уверен насчет кофе? – поинтересовался Рок.
Итальянец остановился и, прежде чем ответить, запихнул клюшку обратно в сумку. Некоторое время Рок разглядывал массивную фигуру Тео, приобретшую такие внушительные пропорции благодаря легендарному деловому чутью. Он не только смог заранее предсказать десять самых значительных взлетов цен за десять лет. В опубликованных им статьях на эту тему Тео в девяти случаях из десяти смог назвать точные даты, когда цены начнут расти и когда перестанут. Книга Тео «Замороженная свиная грудинка и я», конечно, не потеснила с первых мест в рейтингах международные бестселлеры, но большинство товарных брокеров из разных стран могли с ходу припомнить около полудюжины цитат из этого труда.
