– Вождь! Ты настоящий, не клон! – напряжённо воскликнула она. – Я ходила под тобой в Меценатах! Если ты умудрился подменить собой репликанта и сбежать с планеты-тюрьмы… то зачем помогать этим мягкотелым? Бери нас, мы будем твоей сворой!
Впервые за всё время голос титановой сестрёнки дрожал. Она не понимала, что происходит, почему Трайбер обрушился на них, почему защищает проклятых планетчиков.
– Давай вернём Меценатам былую славу и мощь! Вождь!
– У меня больше нет племени. Я не вождь.
Сбоку раздалось аккуратное вежливое покашливание.
– Но когда ты лишился племени, у этого всё-таки есть один плюс, – Фазиль аккуратно поправил жилет и выпрямился, маленький и худенький напротив бронированной громады ящерна. – Ты можешь стать частью нового.
Трайбер замер на краткое мгновение, находясь между прошлым и будущим, между Корсарами пустоты и потрёпанной командой «Мусорога». Он мог сгрести бродяг в кулак, возглавить и построить, превратить из раздолбаев в мародёров, из мародёров в наёмников, в грозную силу, возвыситься на их спинах и вернуть былую власть и мощь. А в мусоровозе его ждало лишь бесславное служение чужому, непонятному вождю. Поэтому, не раздумывая ни доли секунды, воин шагнул в нужную сторону. К человеку, ради которого отказался от самого простого и привычного в своей жизни – убивать.
Вот только этого человека в зале уже не было.
– Одиссей! – озираясь, воскликнула Ана. – Где он? Что ты с ним сделала?
– Тебя больше должно волновать, как ты выживешь, когда я взорву этот ангар, – рявкнула киборгиня, с ненавистью глядя на всех, а особенно на своего кумира. – Не хочешь резать овец вместе со мной, воин без племени? Тогда просто сдохнем вместе.
И пушка в её груди оглушительно рявкнула, выпустив маленькое разрушительное солнце, которое рванулось к Трайберу, с воем сжигая воздух на своём пути.
Фокс пришёл в себя, подпрыгнув на маленьком порожке из коридора в ангар. Створки разошлись с пневматическим чмоканьем и поспешили сойтись снова, ведь большая часть их бестревожной жизни проходила в смачном поцелуе взасос. Лицо Одиссея обдал сухой и холодный воздух ангара сортировки.
– Что эти жертвы себе позволяют, а?! Вздумали сопротивляться, бороться за жизнь, вот гады-то! – причитала грубля, кряхтя и волоча Фокса за ногу, пробитую шипом.
Детектив скривился от боли: святые пульсары, сегодня его только и делали, что с самого пробуждения избивали! Колотили, пытали, издевались, унижали, оглушали, теперь ещё и пробили ногу. Жизнь вела себя как заправская грубля.
– Ну хорошо же сидели, зачем надо было начинать?! – воскликнула она, и затуманенный разум Фокса не был уверен, кто именно «она»: грубля или жизнь. – Говорила я, не нужно их грабить, подозрительные гады, но никто не послушал умную грублечку. Проклятый, проклятый, ДОЛБАНЫЙ МУСОРОВОЗ!!!
Возмущённая пиратка протащила пленника мимо системы продува мусора, развороченной выстрелом Джо-Джо, торопливо семеня к иглеру сестрёнки – последнему шансу на бегство и спасение с этого проклятого мусоровоза.
– Тупые жертвы, дебильная Джо-Джо, грёбаный Трайбер, всех ненавижу! – возмущалась пиратка себе под нос. – Ну и подыхайте там, отвлекайте внимание от грублечки, а я пока сбегу. «Не до хабару, уйти бы с пожару», как говорила моя бабулечка, кстати, единственная, кого в этой вселенной вообще можно любить и уважать.
Она глянула на Фокса и увидела, что тот очнулся.
