– Как же это хлопотно – избавляться от собственных наследников, – пожаловалась она. – Но мне до смерти надоела эта постная физиономия в моем доме. Я была уверена, что еще немного, и дорогой внук Стивен накормит меня мышьяком.
– А теперь кого ждем? – весело спросил адвокат.
– Не знаю. Я была бы рада никого из них не видеть, но ради денег на что только не пойдешь!
Узнав о провале двух старших братьев, Генри решил пойти ва-банк и отправил в Ниццу обоих своих детей, близнецов Тома и Джудит. Рекомендации его были просты: никакого казино, никаких увеселений и зорко следить за карманами, как бы в них чего не подбросили.
– Вас двое, – сказал Генри, – вам будет легче. И ни в коем случае не показывайте вида, что вы думаете о бабушкиных деньгах!
И близнецы пустились в путь. Первое же письмо, полученное от них, весьма озадачило мистера Генри. Среди прочего там сообщалось, что бабушка Кларисса отлично говорит по-английски и вовсе не забыла этот язык.
– Так для чего она морочила нам голову и заставляла нас писать по-французски? – нахмурился Генри. – Не понимаю!
Второе письмо, впрочем, его успокоило. Том умасливал бабку, как мог. Джудит играла на фортепьяно и пела песни, английские и французские. Том нарисовал бабкин портрет, безбожно ей польстив. Кларисса хмыкнула и высказалась в том духе, что ее рисовали художники и почище и что англичане вообще мало что смыслят в искусстве, а затем все же заявила, что молодость надо поощрять.
– Юбер, – сказала она Бланшару, – принесите из моей комнаты ту зеленую вазу… Я хочу подарить ее дорогому внуку!
Том распрямил плечи. В мечтах он уже видел себя обладателем маршальского миллиона, и Джудит ревниво поглядывала на него.
Погостив месяц у милой бабушки, близнецы засобирались домой. Все шло отлично, их не завлекали в казино, им не подбрасывали золотые ложки. А потом разразилась катастрофа.
Катастрофа эта приняла вид маленького тщедушного человечка с печально обвисшими усами, который явился с непонятной бумажкой, дававшей ему право обыскать багаж близнецов. Том протестовал, но его протесты никто не услышал. Он пытался спросить, в чем вообще дело, но так как по-французски говорил немногим лучше тетушки Сьюзан, человечек его не понял.
Кроме того, он был очень занят, роясь в чемодане Тома. Внезапно человечек издал торжествующий крик:
– Ага! Вот и она!
И он извлек на свет божий ту самую вазу, которую бабушка Кларисса столь великодушно подарила своему внуку.
– Сэр, – возмутился Том, – это подарок! Un cadeau![10]
Человечек вздохнул и поглядел на него с жалостью.
– Месье, это старинная китайская нефритовая ваза, – сказал он, – и она стоит столько же, сколько хороший дом в Ницце. Ваша бабушка заявила, что у нее украли вазу и что сделать это могли только вы. Мне очень жаль, но вы арестованы.
– Но это подарок! – простонала Джудит.
– У вас есть свидетели? – поднял брови человечек. – И потом, если это подарок, к чему вашей собственной бабушке заявлять на вас?
Однако бабушка Кларисса оказалась на редкость непоследовательна. По ее словам, она была счастлива тем, что ей вернули ее любимую вазу, которую, как она думала, она утратила навсегда. Что касается похитителей, то, поскольку они ее родственники, она согласна не заводить против них дело – с условием, что они больше никогда не потревожат ее покой.
Зареванных близнецов посадили на поезд, и через несколько дней они были дома. Выслушав эпопею с вазой, Генри всплеснул руками.
