– Бабушка…
Дама кисло улыбнулась и растворила объятья. Чувствуя неловкость, Мэй подошла обнять ее, но та ловко отстранилась, чтобы не испортить макияж.
– Дорогая! Как я рада видеть тебя в этих скромных стенах! Маргарет, верно?
– Мэй. – Теперь Мэй уже сожалела, что уговорила Амалию войти в дом. Судя по всему, Кларисса не собиралась давать спуску никому из своих возможных наследников.
– Ах, я так и подумала, – кивнула дама. – То ли маргаритка, то ли майская роза[14]. Какая прелесть!
Мэй и так не жаловала свое имя – как раз из-за намеков на майскую розу, которую она будто бы напоминала некоторым настойчивым и пустоголовым кавалерам, – а сейчас попросту его возненавидела.
– Я, как ты, наверное, уже догадалась, твоя бабушка Кларисса, – объявила дама. – А это Юбер Бланшар, мой адвокат и давний, давний друг.
Седой человечек галантно поклонился.
– Как я вижу, ты приехала не одна? – спросила Кларисса, испытующе глядя на свою внучку.
– Да. То есть нет! – вырвалось у Мэй. – Я хочу сказать…
– Ваша внучка пригласила меня прокатиться на автомобиле, – вмешалась Амалия. – Я баронесса Корф, моя вилла в нескольких километрах отсюда. Мы с Мэй ехали на «Золотой стреле» в одном купе и так познакомились. Я тоже подумываю купить автомобиль, «Дион-Бутон», к примеру, но меня отпугивают хлопоты. Придется держать шофера, и потом, эти машины часто ломаются…
– Ах, я ничего не понимаю в автомобилях! – воскликнула Кларисса. – Для этого есть мой друг, граф де Ламбер. Уверена, вам будет о чем с ним поговорить. Лично я купила «Менье», чтобы позлить двух спесивых дураков напротив. Они и сами собирались его приобрести, и надо было видеть их лица… – Кларисса словно сообразила, что сболтнула лишнего, сделала большие глаза и прикрыла ладошкой рот. Вот рука выдавала ее истинный возраст – шестьдесят пять, и никак не меньше.
– Боюсь, мне придется отложить разговор с графом де Ламбером до другого раза, – с легкой улыбкой ответила Амалия. – Думаю, мне пора домой. Не хотелось бы мешать семейному воссоединению.
Но тут растворилась дверь, и легким, стремительным шагом вошел молодой человек, одетый весьма корректно. Его лицо показалось Мэй смутно знакомым.
– А вот и он! – вскричала Кларисса. – Знакомьтесь: граф Кристиан де Ламбер.
«Да это же наш шофер!» – ужаснулась Мэй, вглядевшись в него.
Стоило шоферу Кристиану сменить кепку и рабочую униформу на приличную одежду, сразу же стало ясно, что до истинного пролетария ему так же далеко, как до Эйфелевой башни. Он блеснул голубыми глазами, поцеловал ручку Мэй, которая от смущения не знала, куда деться, и подошел к Амалии, которая с любопытством смотрела на него.
– Поразительно, – сказала она, усмехаясь. – Вы тот самый смельчак, который занял третье место на автомобильных гонках Париж – Руан?
– Именно так, госпожа баронесса, – весело ответил граф на чистейшем русском языке. – Простите, что сразу же не представился, я ведь сразу же вас узнал. Подумать только, я когда-то был на вашей свадьбе!
Амалия помнила, что мать у графа урожденная Толстая и что даже его отец, будучи французом, числится русским подданным и бывает при российском дворе; но она не любила, когда ее пытались застать врасплох, и потому немедленно отомстила графу самым очаровательным образом.
– И сколько вам тогда было лет – шесть или семь? – поинтересовалась она невиннейшим тоном.
И с удовольствием увидела, что молодой человек порозовел, как… ну, допустим, вареная креветка.
