Парвиз, смутившись, наверное, впервые за много лет, отвел взгляд и поймал себя на мысли, что, вероятно, так и выглядели женщины, из-за которых в древности разгорались войны.
В этот вечер он раз за разом бросал взгляд в сторону скамейки, где в компании друзей сидела незнакомка. Один из его товарищей, понимающе улыбнувшись, тихо произнес:
– Зарина… Она часто сидит здесь. Но у нее уже есть ухажер. Они пока просто друзья, но он настойчивый, ― друг кивком указал на молодого человека, крутившегося возле девушки.
Парвиз нервно дернул плечом. Какая ему разница? Ухажер, парень, муж… Да, Зарина привлекала всеобщее внимание и нравилась Шарипову, но, раз ей нравится другой, не стоит и думать о ней.
Однако скоро, общаясь, веселясь, сближаясь, их компании перемешались: Парвиз ближе познакомился с девушками и юношами из круга Зарины, частенько задерживался возле них. Эти случаи выпадали почти каждый вечер. Красавица вместе с сестрой заходила к друзьям на огонек по пути из техникума, и Парвиз ждал этого момента с нетерпением.
Сестры пару раз говорили, что незнакомые парни нередко предлагали им «прокатиться с ветерком» ― довезти из техникума домой. К счастью, красота и обаяние Зарины были «настояны» на железобетонной нравственности и порядочности, и случайные провожатые всегда слышали от нее твердое «нет».
В один из вечеров, когда Зарину не отпустили на улицу, а вся большая компания сидела во дворе на лавочках, к ним подошли двое незнакомых молодых мужчин ― один был крупнее, в спортивном костюме, второй ― в джинсах и ботинках. Они спросили, где живет девушка, показывая на куртку, которую держал в руках «спортсмен».
– Нам надо передать Зарине эту куртку, ― остро стреляя глазами, повторил тот, что был помельче.
Ребята в компании в молчании переглядывались, как вдруг ухажер Зарины вскочил со своего места и с деловым видом быстро пошел к дальнему подъезду, жестом позвав за собой мужчин. В этом подъезде на втором этаже жила Зарина. Дойдя с ними до крыльца, он еще что-то сказал мужчинам, показывая руками на окна девушки, и вернулся в компанию как ни в чем ни бывало.
