Ресницы снова дрогнули.
– Ну-ка, посторонись. – Макс бесцеремонно отодвинул его в сторону. – Так, так. Подайте-ка мой саквояж. Благодарю. Теперь вы можете подождать на кухне. – Он красноречиво посмотрел на Илью.
Тот, казалось, прирос к полу и никуда не собирался уходить.
– Иди отсюда, – прошипел Макс.
Илья нахмурился, но из комнаты все-таки вышел.
– Тоже мне, приверженец медицинской этики, – проворчал он себе под нос.
Время тянулось долго. Илья уже исходил крошечную кухню вдоль и поперек. От нечего делать он изучал небогатое содержимое кухонных шкафов, когда из гостиной послышалось:
– Илья, вы можете войти.
Он сорвался с места.
На первый взгляд ничего не изменилось. Только вместо люстры горела настольная лампа. Илья на цыпочках подошел к дивану. Сима лежала с закрытыми глазами, на запавших щеках – длинные тени от ресниц.
– Подержи-ка, – Макс сунул ему в руки какой-то стеклянный флакон, от которого к правой руке Симы тянулась пластиковая трубка.
– Это капельница? – спросил Илья испуганно.
– Держи флакон высоко и не вздумай падать в обморок, – сказал Макс. – Я сейчас придумаю, куда его пристроить. – Врач огляделся. – Вот это, пожалуй, подойдет. – Он подтащил к дивану громоздкий торшер и стал деловито приматывать к нему флакон.
Илья зачарованно следил за манипуляциями друга. Тот пристроил флакон, проверил, хорошо ли стоит игла, покрутил на капельнице какое-то колесико.
– Все, процесс пошел, – наконец сказал удовлетворенно Макс. – А теперь слушай меня внимательно, Илья Владимирович. У твоей прекрасной дамы краснуха. Есть такая детская инфекция. Вот видишь эту сыпь на локтевых сгибах? Типично для краснухи. Плюс увеличенные лимфоузлы, плюс светобоязнь. Стопроцентная краснуха. У детей она протекает легко, а вот взрослым в этом смысле намного тяжелее. Девочке твоей вообще не повезло. У нее сильнейшая интоксикация со всеми вытекающими. Кстати, она не беременна?
Илья растерянно пожал плечами:
– Не знаю… Вряд ли… Не от меня, во всяком случае. А почему ты спрашиваешь?
– Ну, если она беременна, то, скорее всего, придется делать аборт. Краснуха вызывает уродства плода. Короче, ты у нее этот вопрос обязательно выясни. Теперь о лечении: я сделал ей укол, чтобы сбить температуру. Видишь, лоб влажный. Это хороший признак. Значит, температура падает.
– А капельница?
– Капельница нужна, чтобы снять интоксикацию. Когда раствор закончится, закрутишь до упора вот это колесико, вынешь иглу из вены, а место укола зажмешь ваткой, смоченной в спирте. Спирт я тебе оставлю. Там даже хватит, чтобы снять стресс, – Макс хитро подмигнул Илье.
– Так, подожди. Что значит вынешь иглу из вены? Я не умею.
– Тут нечего уметь. Потянешь на себя, и все дела.
– А что с ней сейчас?
– Ничего страшного, просто спит после укола. Это только женщина может терпеть такую высоченную температуру. Лично я уже при тридцати семи и пяти умираю. Кстати, ты уколы делать умеешь?
Илья испуганно замотал головой.
– Это плохо. Придется научиться. Вот, я тебе тут на бумажечке написал, сколько чего нужно набирать в шприц. Колоть будешь в верхне-наружный квадрант ягодицы…
– В какой-какой квадрант?
– Ай, не забивай голову лишней информацией! – отмахнулся Макс. – Просто найдешь, где у нее на попе след от моего укола, и уколешь рядом. Ясно?
Илья отрицательно покачал головой. От мысли, что он будет искать какие-то следы на попе у Симы, его самого бросило в жар.
