Путешествие заняло у моего доверенного слуги порядка пяти месяцев. Он вернулся ближе к концу лета и поведал, что благополучно добрался до Угора и провел в городке три недели, выполняя мои поручения. Он долго не мог выйти на Андрэ, так как того долго не было (судя по всему, в очередной раз передавал накопленные сведения тринианцам), зато быстро разыскал Инту.
Женщина по-прежнему жила в убогой каморке, зарабатывая на жизнь посудомойкой в одном из гостевых домов. После исчезновения Ирдига и Нуриды на почту приехал купец, владевший почтовым предприятием, и нанял на службу новых людей. Для Инты места не нашлось, но к тому времени Зиек стал полноценным помощником лавочника и весьма преуспел в своем деле, поэтому мог немного помогать матери. Правда, юноша был влюблен в какую-то девушку из небогатой семьи и откладывал каждую копейку на свадьбу, поэтому Инта, как всегда удивительно скромная, не позволяла сыну тратиться на нее.
Идин здраво оценил создавшуюся ситуацию: на переданные мной деньги он помог молодым людям организовать достойную свадьбу, а также купил небольшой домик с участком на окраине Угора, в который переселил Инту вместе с молодоженами. По словам слуги, когда он уезжал, женщина уже вовсю строила планы по поводу огорода и каждый день возносила за меня молитвы, а Зиек на прощание передал мне письмо, сказав, что благодаря моим урокам грамоте и счету смог преуспеть в лавке и теперь непременно будет стремиться открыть свое дело.
Читая скромное письмо юноши, полное благодарности от него и матери, я и сама прослезилась. Прошлой весной я снова отправила Идина в далекий Угор с ответным посланием Зиеку и достаточной суммой денег, чтобы он мог открыть свое дело. На этот раз Идин вернулся быстрее, рассказав, что его встречали, как дорогого гостя, потчевали в доме, который он купил на мои деньги в прошлый раз, а еще назвали недавно родившуюся дочку Зиека в мою честь – Ликой. Конечно, Идин не рассказал Инте и ее сыну, что я стала каганеттой, сказав лишь, что мне удалось разбогатеть и теперь я живу на другой окраине империи и пока не могу покинуть свои земли, чтобы повидаться с ними лично.
Что касается Андрэ, то в первый свой приезд Идин встретил тринианского шпиона в таверне уже на третью неделю своего пребывания в Угоре, и тот отнесся к нему с недоверием, что было объяснимо. Идин решил не говорить лишнего, да и я не велела – не хватало еще, чтобы Андрэ сказал что-то про Триниан и впутал Идина в историю, которую я продолжала хранить в тайне. Я и так все подробно описала в своем письме к Андрэ и правителям Триниана, будь то Айм или уже другие люди.
На протяжении многих месяцев я представляла, какой фурор могли вызвать мои письма в тринианской верхушке. Я жива, я стала приближенной к императору и правлю землями у самых Западных гор. Портал не такая уж неизведанная тайна, а вполне рабочая технология, которой пользуются местные жрецы-хранители. Рассказала я и о странном совпадении в названии общества Милоа и тем, как называют землян горцы. В конце я обещала через год прислать Идина или другого доверенного слугу с новым посланием и надеждой получить ответ. Кроме официальных посланий я приложила письма для Энабел, Визарда и Ирдига с Нуридой, а также отдельное письмо для Марго, в котором рассказывала о судьбе Мефа.
С последним мы вели переписку, получая друг от друга письма примерно раз в несколько месяцев. Все эти годы Мефодий прилежно учился лекарскому делу в далеком северном городе Сиригаре, а также был втянут в конфликт между двумя местными землевладельцами, устроившими настоящую войну за какие-то спорные территории. Постоянные нападения, грабежи, разбой и драки добавляли пациентов местным лекарям, а однажды Меф и сам угодил в плен и был вынужден лечить солдат вражеской стороны. Он чудом выпутался и бежал из плена в компании молодой лекарки, с которой полгода спустя они благополучно поженились. Так что планы отправиться в Триниан у парня постоянно откладывались так же, как и у меня.
