– Вас тоже обучали милойские жрецы-хранители?
– Конечно, – кивнул Амирош. – Я был ребенком, когда родители переехали в центральный милойский круг, и мое детство прошло вдалеке от придворной жизни. Лет до четырнадцати я вообще не осознавал, что принадлежу к высокородной семье. Играл с местными ребятами, бродил по горам, охотился, забирался в ущелья. Когда подрос, встал на путь жречества. И, быть может, мог бы стать верховным хранителем, если бы не появление Атамурлана.
– Ты помог ему освоиться? – я невольно перешла на «ты», но Амирош, кажется, не заметил.
– Так получилось, что все суетились вокруг него, а я подошел и сказал – пойдем, покажу тебе классную штуку. «Классная штука» – это ведь по-вашему, да? И мы пошли в горы, на охоту. Ночевали в пещере у горячих источников – у меня там было свое логово, скрытое от лишних глаз. После этого мы подружились. И даже жалели, что придется покинуть те места, чтобы встать на путь борьбы за престол. Но пришло время, и мы спустились с гор. Мы прибыли в Турмалон все вместе. Отец не стремился к публичности, и это полностью устраивало моего дядю. Они смогли договориться, и постепенно честное имя Бивир Куров было восстановлено. Тем временем Атамурлан начал борьбу за престол, я был рядом с ним. Сначала все складывалось благополучно, но потом император Сурбан не захотел делиться властью. Слава молодого Атамурлана стремительно росла, а вместе с ней и количество его сторонников. Сурбан организовал покушение, и Атамурлан едва остался жив. После этого он замкнулся, что-то в нем будто надломилось. Он быстро повзрослел, стал более жестким, властным. Но таким и должен быть правитель. К тому же, он всегда стремился к одной цели – укреплению империи. И я уважал его за это и пытался сдержать его порывы, если он заходил слишком далеко. Но, увы, чем дальше, тем меньше мне это удается…
Амирош понимающе посмотрел на меня, и я невольно сжала челюсти.
– А что касается родителей, – продолжил каганетт, – то, когда отца убили, уж поверьте, моих сил хватило, чтобы укрепить власть нового императора и навести свои порядки. С тех пор я, как и Атамурлан, особенно недолюбливаю столицу… уже бывшую столицу. Все новые правила управления государством, которые приписывают Атамурлану, мы разработали с ним вместе. Это было непростое время, но смерть отца меня ожесточила, и это даже помогло. Иногда мне кажется, что мать вела себя даже сдержаннее меня. Она не отчаялась, и я ни разу не видел, чтобы она убивалась, хотя я знал, как сильно они любили друг друга. И все же… в ней тоже что-то изменилось. Я ощутил… ладно, это уже слишком личное. В общем, я всегда могу на нее положиться. Жизнь рядом с Милоа сильно ее изменила.
– Милоа во всем подражают землянам, – негромко заметила я, косясь на слуг.
– Возможно. Возможно, поэтому вы напоминаете мне ее, – промолвил каганетт.
Я удивилась про себя.
– А ваши сестры? – решила я продолжить расспросы.
Амирош улыбнулся.
– Они весьма бойкие девочки. Да что говорить, сами увидите. Им было с кого брать пример.
– Если в вашей семье все женщины чем-то похожи на меня, то я уже опасаюсь знакомства с ними, – в шутку заметила я.
– А может, просто боитесь не понравиться? – решил поддеть меня каганетт.
– Боюсь не понравиться? Я ваша гостья, чего мне бояться? – стала защищаться я.
Бивир Кур лишь пожал плечами.
Обстановка заметно разрядилась, мы поехали чуть быстрее.
