Амирош усмехнулся.
– Не все так просто. Турмалонцы, конечно, привыкли считать себя избранными, но не стоит забывать, что город – крупный экономический и политический центр. Назначение новой столицы уменьшит приток средств, а это огорчит как купцов, так и местных чиновников. Да и простому люду придется несладко.
– Но авторитет Атамурлана непоколебим. Может, Турмалон он и унизил, зато разом завоевал симпатии провинций, а особенно изанатцев, – покачала головой я.
– Что верно, то верно, – вздохнул каганетт. – Отрадно видеть, что вы продолжаете так верно служить Их Великолепию.
– Это он сделал меня каганеттой. Кому же еще мне служить?
«И кого еще презирать?», – подумала я.
– Он не прогадал с выбором, – Амирош оценивающе взглянул на меня. – Более того, если бы Атамурлан проявлял больше интереса к происходящему здесь, он бы мог вами гордиться.
Я задумалась.
– Да, вероятно, вы правы. Я полностью посвятила себя укреплению этих земель. Так же, как он посвящает себя укреплению империи.
– Вы во многом с ним схожи. И к этому многому относятся свободолюбие, независимость и граничащая с безумием смелость, – произнес Амирош. – Поэтому вас, как и его, одновременно боятся и обожают, ненавидят и преклоняются перед вами. Очень непростой путь.
– Вы снова намекаете на сложность моего положения. Не ходите вокруг да около, я привыкла говорить прямо, – чуть раздраженно отметила я.
Встав из-за стола, я откинула назад ворох косичек. Их было тридцать четыре, и они делали меня еще более похожей на дикарку. Но так волосы меньше мешали, требовали меньше ухода, а у меня порой не было времени даже на такие мелочи.
Скользнув взглядом по лицу каганетта, я направилась на второй этаж. Амирош молча последовал за мной, знаком велев своим слугам оставаться на месте.
Мне захотелось свежего воздуха, поэтому я расположилась в плетеном кресле на террасе с видом на реку. Мое окружение менялось так же быстро, как и настроение. Амирошу я жестом предложила занять соседнее кресло.
– Итак, слушаю, – распорядившись принести чай, я посмотрела каганетту прямо в глаза.
– Ваше Превосходительство, это слишком серьезный и деликатный разговор, – отведя взгляд, произнес Амирош.
– Меня не смущает ни то, ни другое.
Кажется, у Амироша кончилось терпение.
– Так и быть, буду говорить прямо. Ваше положение и впрямь под угрозой. Как вы понимаете, в начале правления Атамурлана считали самодуром, молодым самоуверенным мальчишкой. Законодательный Совет Турмалона терпел его выходки и многое прощал. Тем более что в столице император почти не появлялся. Когда приехали вы и стали править каганартом, это был не первый, но показательный знак для старой знати. Постепенно они поняли, что Атамурлан меняет облик империи, вводит свои порядки, ни с кем не считаясь, и он давно уже не мальчишка, а зрелый и умный правитель.
Каганетт пристально посмотрел на меня. Я молчала, глядя на несущийся речной поток.
– Когда же Атамурлан перенес столицу, – продолжил Амирош, – это стало последней каплей. Представители древних аристократических родов, заседающие в Совете, осознали, что их практически лишили власти, и теперь они ни на что не влияют. Чаша весов резко накренилась, и не в их сторону.
– Боитесь, что они сорвут свой гнев на мне? – поинтересовалась я.
– Вы для них загадка, каганетта. Они не раз пытались подослать к вам разных людей: помощников, соглядатаев, слуг… и все без толку. Но вы приблизили к себе многих Милоа. И это определило их мнение о вас.
