Неждана размотала тряпки и осторожно попробовала снять их. Тонкая корочка порвалась, и по груди и руке потекла кровь, закапала на чистый пол.
Тёплая вода омыла плечо, и наёмнику показалось, что даже боль притупилась.
Неждана взяла маленькую склянку, откупорила и брызнула прозрачной остро пахнущей жидкостью на рану, стянула пальцами края и стала осторожно зашивать. Игла скользила над плечом, будто не касаясь вовсе. Марк изредка шипел, как выкипающая вода в котле, что-то тихо порыкивал сквозь зубы, но терпел.
А Неждана, врачуя, улыбалась и приговаривала:
– Забери его муки, матушка-земля, подари свою силу, излечи раны. Пусть уйдёт печаль на семи ветрах, пусть растает тоска, как снега по весне. Что было – забудется, что будет – то сбудется.
Грудной тихий голос убаюкивал, проникал в душу, дурманил голову. Неждана крепко перевязала рану и набросила на плечи наёмника куртку.
– Пойдём со мной, – сказала она.
Марк, как в тумане, вышел из дома и пошёл за Нежданой.
– Куда ты ведёшь меня, красавица?
Но она лишь улыбнулась в ответ, и Марк, сам не понимая отчего, доверчиво пошёл за ней.
В глубине двора он заметил землянку, и вслед за хозяйкой спустился по ступеням.
Всю дальнюю стену в крохотной комнате занимал крепкий дубовый стол, на нём в строгом порядке лежали травы, корешки, две толстые книги. По краям стола девушка зажгла две свечи, посередине положила прозрачный шар. На стенах Марк увидел развешенные соцветия и сухие веточки. В воздухе витали пряные сладкие запахи, к ним примешивались горечь степных цветов и аромат свежескошенной травы.
Неждана села на лавку около стола и жестом пригласила наёмника. В больших светлых, будто выцветших глазах знахарки вспыхивали и гасли яркие искры, и заворожённый Марк опустился рядом с ней.
– Вижу, гложет тебя тоска, – мягко сказала девушка. Тихий голос пронизывал тело воина, окутывал сладким дурманом, помогал расслабиться стянутым в тугой узел мышцам. – Доверься мне, путник. Много боли в тебе. Словно яд она разъедает тело и душу. В дороге ищешь смерти и забвения, проклинаешь богов за страшную рану, что точит силы. Я помогу излечиться, если позволишь. – Тонкие пальцы опустились на прозрачный шар, погладили гладкую поверхность. – Вернись назад, путник, переживи заново боль и отчаяние, умри и возродись для новой жизни. А я помогу.
В шаре заклубился розовый туман. Марк, не отрываясь, смотрел в глубь странного шара и видел, как сквозь плотные кольца тумана проступают знакомые до боли очертания замка.
И он погрузился в воспоминания...
Глава 2
Тяжесть памяти
(Несколько месяцев назад)
Неслышными шагами уходил день. Багровое зарево освещало горизонт, словно пламя далёкого пожарища. Завтра будет ветренное и недоброе утро.
На самой верхушке одной из четырёх башенок, расположенных по углам замка, единственной без крыши, ещё не достроенной, сидел Марк. Деревянная балка была не самым удобным местом, но он не жаловался. Наёмник любил забираться сюда и любоваться окрестностями с высоты птичьего полета.
Здесь он забывал обо всём на свете. Здесь он был свободен.
Ветер не знал преград, он налетал на крепкую фигуру воина и повисал на плечах. Плащ трепетал и то закручивался в тугой хлыст, то развевался за спиной, как огромные крылья.
Марк чувствовал тяжесть меча за плечом, словно надёжную руку верного друга, и подставлял лицо последним лучам заходящего солнца. Он не знал другого товарища, кроме оружия, доброго, справедливого меча. Даже представить не мог, что кто-то другой протянет руку помощи, чтобы вытащить из ловушки, случись беда.
