В таком же духе высказался и пресс-секретарь Ватикана, призвавший верующих не торопиться и не выдавать желаемое за действительное. Он заявил, что по распоряжению Папы уже создана Католическая комиссия для изучения «исцелений в Лурде», и Святой престол выскажет свое мнение на основе ее заключения. Пока же пресс-секретарь призвал всех верующих, вне зависимости от того, к какой конфессии они принадлежат, укреплять в себе близость к Богу и молиться за всех немощных, сирых и страждущих.
Успокоительные заявления, впрочем, оказались не слишком действенными. Поезда в направлении Лурда шли переполненными, билеты невозможно было достать ни за какие деньги, люди ехали стоя – в тамбурах, в проходах вагонов, до отказа набивались в купе, в багажные отделения, карабкались на крыши товарных составов. Больницы Окситании (южного региона, где был расположен Лурд) задыхались от наплыва неожиданных пациентов: никогда еще на железных дорогах Франции не происходило такое количество несчастных случаев. Не лучше складывалась ситуация и на автострадах: и шоссе, и проселки, ведущие к Лурду, были забиты многокилометровыми пробками. Полиция была не в состоянии их расшить. Люди бросали свои машины и с детьми, с чемоданами, с рюкзаками брели по обочинам.
В самом же Лурде творилось нечто невообразимое. Казалось, не осталось места ни на тротуарах, ни на проезжей части, где бы не обитали паломники. Спали зачастую на голом асфальте, оккупировали крошечные палисадники, ставя там импровизированные палатки, выламывали двери домов и располагались в квартирах, не обращая внимания на хозяев… Крики детей… раздраженная перепалка взрослых… столкновения, драки, в том числе массовые, вспыхивающие по любому поводу… Не хватало воды, еды, туалетов, простейших медикаментов, одежды, спальников, одеял… Бригады католических волонтеров, сформированные из местных жителей, растворились в вавилонском столпотворении. Не помогло и введение чрезвычайного положения: воинские подразделения, стянутые в этот район, не смогли пробиться даже на окраины Лурда, их остановили плотные массы людей.
Ситуация стала чуть менее напряженной, когда пресса начала сообщать, что аналогичные чудеса происходят не только в Лурде, но и в других исторически традиционных местах поклонений: святому Клименту в Меце, святой Иуне в Бретани, святой Регине в Бургундии. Выяснилось, что жаждущим исцеления необязательно стремиться в Лурд: Божью благодать, если верить средствам массовой информации, можно было снискать чуть ли не в любой церкви Франции. И Франция тут не была исключением. В Швеции, например, толпы верующих стали собираться у монастыря Святой Бригитты в Вадстене, в Испании такие же гигантские толпы стал притягивать к себе Королевский собор Святого Франциска Великого, а в Германии своими мгновенными исцелениями прогремел Кёльнский собор, который вынужден был ввести предварительную, за много месяцев запись на посещения. Собственно, каждая церковь, да что там – каждая крохотная часовня, в какой бы глуши, в том числе и российской, она расположена ни была, могла с полным основанием заявить, что благодать Божья почиет и на ней.
Всеобщее смятение нарастало. С легкой руки еще одного французского журналиста заполыхал в сетях термин «религиозное помешательство», социальные психологи объясняли его известным демонстрационным эффектом: стоит какому-то необычному случаю попасть в центр внимания, как аналогичные происшествия начинают обнаруживаться и во множестве других мест. Базисом этого феномена является апофения – стремление человека прозреть пусть чисто искусственный, умозрительный порядок в хаосе, любым способом изъяснить себе непонятное, которое порождает тревогу, превращая тем самым экстраординарность в обыденность. На этой же почве, утверждали они, произрастают и различные теории заговоров, якобы вскрывающие тайные механизмы, особенно аномалии, нашего социального бытия.
