– Нет, мне все еще это нравится, – честно говорю я ему. – В конце сезона мне нужно продлить контракт, так что до тех пор продолжаем в том же духе.
С тех пор как Мэддисон пять лет назад приехал в Чикаго, мы создали эту сюжетную линию, которую подхватили фанаты и СМИ. Мы зарабатываем кучу денег для организации, потому что наш дуэт привлекает на трибуны болельщиков. Некогда заклятые соперники превратились в лучших друзей и товарищей по команде. Мэддисон уже много лет женат на своей возлюбленной из колледжа, и у них двое детей. У меня же бывают ночи, когда в мой пентхаус приходят сразу две девушки. С точки зрения стороннего наблюдателя, мы не могли бы быть более непохожими друг на друга. Он – золотой мальчик хоккея, а я – городской повеса. Он забивает голы, а я забиваю с дамами.
Люди съедают эту фигню. Мы разыгрываем это перед СМИ, но правда в том, что я не такой кусок дерьма, каким меня считают. Меня волнуют не только женщины, которых я привожу домой с арены. Я знаю себе цену. Мне нравится заниматься сексом с красивыми девушками, и я не собираюсь за это извиняться. Это делает меня плохим? Ну и хрен с ним. Я зарабатываю чертовски много денег, будучи «плохим парнем».
Прокручивая страницу на телефоне, я замечаю боковым зрением фигуру, но не поднимаю глаз, чтобы посмотреть, кто стоит передо мной. Хотя с этого ракурса я могу сказать, что пышные формы принадлежат женщине, а единственные женщины на борту – это стюардессы.
– Вы… – начинает она.
– Да, я Эван Зандерс, – перебиваю я ее, не отрывая взгляда от экрана. – И да, это Элай Мэддисон, – утомленно добавляю я. – Извини, автографы не даем.
Это происходит почти в каждом полете. Новый экипаж пускает слюни от встречи с профессиональными спортсменами. Это немного раздражает, но известность – часть нашей работы.
– Рада за вас. Только мне ваш автограф не нужен. – Ее тон совершенно равнодушен. – Я собиралась спросить, готовы ли вы к тому, что я проведу инструктаж для сидящих в ряду у аварийного выхода?
Я наконец поднимаю глаза и натыкаюсь на острый взгляд цвета морской волны. Ее волосы вьются неукротимыми каштановыми локонами. Чуть смугловатая кожа усеяна мягкими веснушками на носу и щеках, но черты лица впечатляют.
Впрочем, мне нет до этого никакого дела.
Мой взгляд блуждает по ее телу. Облегающая служебная униформа повторяет каждый изгиб пышной фигуры.
– Эван Зандерс, вы ведь понимаете, что сидите в ряду у аварийного выхода? – сузив миндалевидные глаза, спрашивает она меня так, словно я идиот.
Мэддисон рядом со мной хихикает. Никто из нас никогда не слышал, чтобы женщина говорила со мной с таким презрением.
Мои глаза превращаются в щелочки, но я не отступаю, немного шокированный тем, что она говорит со мной в подобном тоне.
– Да, мы готовы, – отвечает за меня Мэддисон. – Приступайте.
Она выдает свою речь, и я отключаюсь. Я слышал это больше раз, чем могу сосчитать, но, наверное, это какая-то юридическая штука, которую они обязаны сообщать нам перед каждым полетом.
Пока она говорит, я прокручиваю телефон. Моя лента в соцсети завалена моделями и актрисами, с половиной из которых я встречался. Ну, «встречался» – это, наверное, неправильное слово. Переспал – ближе к истине. Но на них приятно смотреть, поэтому я слежу за ними в социальных сетях на случай, если захочу повторить.
Мэддисон подталкивает меня локтем.
– Зи.
– Что? – рассеянно откликаюсь я.
