– Нет. Он сказал, что ему нужно что-то, что можешь дать ему только ты. – Губы Тары сжаты в жесткую линию, она отворачивается и идет обратно в переднюю часть самолета, на свое рабочее место.
Не пойму, она расстроена тем, что я привлекаю внимание, или тем, что это не она привлекает внимание, что звучит нелепо. Тот, кому хочется внимания, которое Зандерс уделяет мне, сильно усложняя мою работу, должно быть, не в своем уме.
– Иди, позаботься о своем приятеле, – поддразнивает Инди.
– Заткнись.
Когда я иду по проходу, вся команда занята поглощением еды, так что, к счастью, никто не обращает на меня внимания, когда я направляюсь к аварийному выходу.
– Тебе что-нибудь нужно? – спрашиваю я Зандерса своим самым милым тоном, который на самом деле не такой уж и милый. «Милая» – вообще не то слово, которым я бы себя описала.
– Мне не нравится мой ужин. – Он опускает взгляд в свою тарелку. Идеально приготовленное филе-миньон осталось почти нетронутым.
– Хорошо. Могу я предложить что-нибудь еще?
– Можешь приготовить мне сыр на гриле?
– Серьезно? Ты такое ешь?
– О, сладкая. Ты следишь за моей диетой?
– Вообще-то, нет. На самом деле мне наплевать, – честно заявляю я, в то время как Мэддисон рядом с ним чуть не давится от изумленного смеха. – Просто любопытно. Но, знаешь ли, ты мог бы попросить другую стюардессу, когда она сюда подходила, приготовить тебе сыр.
Он бросает взгляд в переднюю часть самолета, где маячит идеально стройная фигура Тары. Она наблюдает за нами.
– Да, но что-то подсказывает мне, что, когда дело касается еды, я скорее доверюсь тебе, чем ей.
Что, черт возьми, это значит? Он намекает на мою фигуру? Это его способ намекнуть, что он в курсе, что я регулярно ем подобную еду и, вероятно, смогу приготовить что-нибудь вкусненькое? Хочу сказать, что в этом он прав, но все же.
Я с трудом сглатываю, внезапно ощутив приступ клаустрофобии. Пространство самолета слишком мало. Я стою в ряду у аварийного выхода, выставлена на всеобщее обозрение. Я не хочу, чтобы кто-нибудь видел мое смущение. Униформа обтягивает фигуру, и я чувствую, как одежда впивается в бедра, грудь и под мышками. Каждый может сказать, что она мне не по размеру. Я это знаю. Сразу бросается в глаза мое тело, которое весит на несколько фунтов больше, чем мне бы хотелось, и я была идиоткой, когда решила, что, может быть, эти парни не станут меня за это осуждать.
Я ошиблась, и сейчас с меня полностью слетела моя маска. Ненавижу чувствовать себя настолько уязвимой.
– Стиви? – весело окликает Зандерс. – Так ты собираешься сделать свою работу и приготовить мне сыр на гриле или как?
На мгновение выходя из транса, я молча киваю головой и направляюсь на камбуз. Мне нужно спрятаться.
– Стиви? – окликает Зандерс, но я, так и не обернувшись, торопливо иду по проходу.
Я готовлю ему сэндвич, но не приношу его. Я вообще больше не выхожу в проход, пока мы не приземляемся в Чикаго и все пассажиры не выходят из самолета.
