– Черт, Шекспир! Мне так жаль. Ты в порядке? – спросил он с паникой в голосе. Затем бросил шлем на землю, обхватил мое лицо обеими ладонями и приподнял за подбородок, выискивая взглядом своих больших карих глаз повреждения.
– Роум, я в порядке. Пострадали только очки. Они пожертвовали жизнью во имя спасения моего носа. Тебе не нужно извиняться. Виноваты два пьяных идиота, которые задели меня. Вот они самые настоящие придурки! – Я подняла половинки оправы и поднесла к глазам.
Когда я снова смогла видеть, то заметила, как Роум слегка улыбнулся и покачал головой.
– Это должно было случиться. Из всех зрителей на этом долбаном стадионе такое произошло именно с тобой. Я уже ничему не удивляюсь, если ты рядом. Мне кажется, кто-то пытается мне о чем-то сказать.
Я пожала плечами.
– Я шла за колой.
Он нежно рассмеялся.
– Во время моей игры?
– Ну, честно говоря, я не понимала, что, черт возьми, происходит, и мне захотелось пить.
Девушки, переваливаясь через перила, кричали Роуму:
– Мы любим тебя, Пуля!
– Увези меня к себе, сладкий!
– Отымей меня, седьмой!
Стоило мне отвлечься, его улыбка погасла. Он схватил меня за подбородок, чтобы я сосредоточилась только на нем.
– Ты пришла.
– Я пришла, – подтвердила с улыбкой.
– Почему передумала?
– Ты достучался до меня, – поддразнила я, напомнив о его словах из нашего жаркого спора в коридоре.
Роум засмеялся.
– Мисс! Боюсь, нам придется отвести вас в медпункт, чтобы убедиться, что все в порядке… К сожалению, таковы правила. Если вы не против, прошу пройти со мной. – Врач взял меня за руку и попытался увести.
Роум поднял палец и секунду удерживал мой подбородок, после чего слегка наклонился и встретился со мной взглядом.
– Ты уверена, что с тобой все в порядке?
– Я в порядке. Ну разве тебе не пора идти побеждать? Наверняка все эти люди пришли сюда не для того, чтобы смотреть, как мы болтаем.
– Да, я как раз был на полпути, прежде чем ты решила ввязаться в пьяную драку.
Я пошла было за медиком, как вдруг Роум наклонился и прильнул к моим губам долгим поцелуем. Поцелуй оказался нежным и мягким, так не похожим на наши уже ставшие привычными неистовые и импульсивные ласки.
Мы еще секунду смотрели друг другу в глаза, после чего Роум с решимостью на лице побежал обратно на поле. Толпа откровенно таращилась, недоумевая, почему звездный квотербек так заинтересовался пострадавшей девицей.
В тишине медицинского кабинета я начала приходить в себя, когда резкий, восторженный рев, казалось, потряс сам фундамент стадиона, заставив меня вскочить со своего места.
– Что случилось? – в панике завопила я.
Врач взглянул на маленький экран телевизора в углу.
– Черт возьми!
– Что?
– Пуля только что пробил тачдаун на сорок ярдов.
– Тачдаун – это ведь хорошо, верно?
Мужчина вновь переключил свое внимание на меня, без сомнения задаваясь вопросом, а не получила ли я все же травму головы.
– Да, это очень хорошо, особенно учитывая, что осталось всего четверть матча. Ничья. Всего пятнадцать минут на «П».
– П?
– Победу, – раздраженно выдохнул он.
– Точно. Ясно-понятно, – пробормотала я, решив, что лучше заткнуться.
Врач выключил телевизор, чтобы не отвлекаться, закончил осмотр и починил с помощью белого лейкопластыря мои очки, грубо перемотав посередине. Не самое лучшее из модных решений, но деваться некуда. Как сказала бы моя бабушка: «Что есть, то есть».
Как только я вернулась на свое место, раздался финальный свисток, и толпа разразилась радостными воплями. Касс и Элли подпрыгивали и, увидев меня, бросились в мою сторону, практически повалив. Но я удержалась. Второго падения я бы не пережила.
