Мимикрики. Камни основы - страница 2

Ночь, коварно наблюдающая из-за угла тени, брошенной уходящим солнцем, злорадно ухмыльнулась и без предупреждения набросила на голову Пропыпута непроницаемый мешок. Но он только еще крепче вцепился в ручку чемодана, оборотов не сбавил и настойчиво продолжал двигаться вперед, то и дело ударяясь о камни. Он поскальзывался, падал, вставал и снова падал, но упорно лез в гору, подставив изнеженное лицо безжалостному ночному ветру. По его щекам согревающими дорожками текли слезы. «Это просто вода, – говорил он себе, – просто вода». Но силы покидали Пропыпута, убегая как крысы с тонущего корабля. Легче не становилось, и мысль о скорой встрече с ушедшей в Царство Теней тетушкой, была так же ощутима, как многочисленные ушибы и тяжеленный чемодан в руках. И когда Пропыпут отворил этой мысли окно и окончательно, бесповоротно решил умереть, именно в этот момент, – ни минутой раньше, ни минутой позже, – на небо лениво выкатилась луна. Она осветила все в округе, и до Пропыпута медленно, но верно дошло, что стоит он напротив пещеры!

Это было спасением!

Это было отсрочкой его раннего ухода в черноту ила, небольшой паузой, подарком Богов, который он, не кокетничая, взял. Причина, по которой судьба сжалилась над Пропыпутом, пока была неизвестна. «Это за мою красоту» – шептал он, шмыгая носом, когда буквально на коленках вползал в пещеру, волоча за собой треклятый чемодан. Он забрался в сухой, безветренный уют оберегающего каменного чрева, нащупал в темноте что-то мягкое и в беспамятстве отключился.

Пропыпут не мог видеть, как над горами разыгралась гроза, как электрическими угрями вспыхивали, извиваясь, молнии, как откашливаясь, бил в медные литавры простывший гром, следуя своей партии в общем оркестре событий.

Каждые триста лет Плюющая Пещера на Вар-Вилоне, выплевывала Мастера, способного развеять туман в затуманенных головах и, настроив их на возвышенный лад, материализовать требуемое из ничего. Каждые триста лет племя молодое, незнакомое встречало этого Мастера, тщательно подготовив поле для встречи. В прошлый раз, как говорят летописи, случился перелет. Мастера выплюнуло аж за горизонт намечающихся событий, и он очутился в реке Амазонке, в другом измерении реальности, по горло в воде.

После этого в реке появились пираньи, как первый этап материализации Мастера, видимо, он очень испугался. Затем возникла рыба паойару, которая с удовольствием съедала мгновенно расплодившегося речного хищника.Толкователи предполагали, что это был акт раскаяния, ошалевшего от неожиданного полета и еще более неожиданного приземления, посланца Пещеры. Из реки Мастер так и не вышел, с фантастическим смирением приняв свою судьбу, как умеют только Мастера, и через какое-то время в ней появились розовые мифические дельфины, которые, по слухам, вмещали в себя души утонувших и могли оборачиваться в людей.

Сотворив несколько Чудес, Мастер, как правило, пропадал, предположительно переносился в другую вселенную для нового плевка, но это были только догадки и домыслы. Его судьба уже особо никого не волновала, поскольку ценности в глазах общественности он лишался. Чудеса творить не мог, потому и внимания не стоил.

Нынешний Консул Вар-Вилона, начитавшись древних преданий, так загорелся идеей не упустить Мастера на этот раз, что предпринял все возможное и невозможное, чтобы поймать его в полете в момент плевка и не дать Чуду утечь с бурными потоками вод. Вся жизнь Консула была устремлена только к единственной точке в будущем, к моменту явления нового Мастера и исполнению трех желаний. Путем сложных сопоставлений Консул пришел к выводу, что Мастер может осуществить только три желания. Три, и не больше. Консул представлял, как самолично встретит Мастера, придумывал подходящие слова, которые он произнесет при встрече, и главное, – какие желания загадает.