Читать онлайн Игорь Шиповских - Мини-романы об эпохе мушкетёров

Эх, дороги-дороги, сколько их больших и малых, городских и деревенских, разбросано по всему миру. Сколько всяких полей, лесов и рек ими опоясано, переплетено. Сколько их земляных, насыпных, мощёных да каменных во всех царствах-государствах проложено. Сколько по ним людей простых и важных прошло, коней разной масти проскакало, роскошных карет проехало, и не сосчитать. Как же хорошо, что они есть, а иначе бы без них и жизни никакой не было, остановилось бы всё, прекратилось, не стало бы никакого сообщения между людьми. Но, слава Богу, дороги у нас имеются с незапамятных времён, и по ним идёт непрерывное сообщение.

Вот и тогда, много лет тому назад, по одной из таких просёлочных дорог, что в славном французском королевстве вилась извилистой змейкой вдоль реки Сены, скакал на вороном жеребце по направлению к северной границе тайный гонец с важным посланием. А было это послание от великого кардинала Ришелье к шотландскому герцогу Шиппари, имя коего на тот момент для многих жителей Франции находилось под суровым запретом. Но кто бы мог подумать, что это секретное послание может быть напрямую связано с маленькой, светловолосой девочкой, которая, здесь же, в придорожной пыли у трактира, беззаботно играла с деревенскими мальчишками. И едва тайный гонец пронёсся мимо девочки, как она стремительно вскинув голову, проводила его долгим, пронзительным взглядом. И было в этом её детском взгляде, что-то необычное, что-то загадочное, завораживающее. Казалось, это смотрит вовсе не маленький ребёнок, а уже взрослая, состоявшаяся молодая девушка.

Впрочем, это вполне понятно, ведь девочка эта в корне отличалась от всей соседской детворы, с которой она так весело и беззаботно проводила время. Обычные деревенские ребята, барахтались в леске у дороги и поглощённые своими незамысловатыми играми не придавали никакого значения проезжающим мимо них всадникам и каретам. Ко всему этому они были абсолютно равнодушны, их больше интересовала собственная игра, нежели то, что происходило на дороге. Однако эта маленькая, хрупкая девочка в отличие от сверстников совершенно иначе воспринимала каждого проезжающего всадника и каждую проносящуюся карету, ведь у неё была невероятная фантазия. И именно эта фантазия придавала её ясному, неповторимому взгляду столь проникновенную глубину и загадочность.

Даже на простого путника, мирно бредущего по этой единственной дороге, что была проложена через их провинциальный городок, девочка смотрела, как на героя какого-то сказочного романа. В клубах дымящейся пыли, поднятой копытами лошадей, девочке виделись дальние страны и величественные города, старые замки доблестных рыцарей, и королевские дворцы наполненные роскошью. Да-да, эта девочка была непревзойдённая, очаровательная мечтательница с необычайно чистой, светлой и доброй, благородной душой. Ну а некоторые мальчишки, что ж с них взять, пытались подшучивать и подтрунивать над её необычной привычкой, провожать взглядом проезжающих. Но все они тут же получали от малышки такой жёсткий отпор, что более ничего не могли предпринять. Уж что-что, а постоять за себя девочка могла и умела. Она никому и никогда не позволяла себя обижать.

Люди говорили, что внутренняя гордость и чувство собственного достоинства были заложены в ней ещё до рождения. Но вот только о самом её рождении, мало что было известно. Никто не знал и не ведал, кто её настоящие родители и где они живут. Ведь получилось так, что она совершенно случайно оказалась в этом скромном, но таком уютном городке. Хотя скорей всего это была просто большая деревня, и это даже невзирая на то, что городок находился недалеко от столицы, и в нём имелся небольшой костёл. Но сейчас не об этом. Теперь хотелось бы напомнить, как именно эта девочка появилась в данном городке, тем более с тех пор прошло уже немало времени. И что ещё интересно, едва она появилась, как сразу стала приёмной дочерью хозяина местной таверны, что располагалась на краю городка. Не правда ли, странные и причудливые обстоятельства. Впрочем, обо всём по порядку.

Про хозяина таверны, а звали его Жюль, ничего плохого сказать нельзя, однако в судьбе этой милой и обаятельной девочки он принял самое активное участие. Жюль был честным и добросовестным кабатчиком. Вместе со своей любимой женой он исправно обслуживал всех проезжающих гостей. Его жена, а её звали Мария, была порядочная и трудолюбивая женщина средних лет, с утра и до ночи следившая за порядком в их таверне. На кухне она готовила еду, в буфете фильтровала и разливала вино, а когда было время, ухаживала за дворовой живностью. Ну и, разумеется, приглядывала за детьми, коих у них с Жюлем было двое, два маленьких чудесных мальчика. Так они и жили; дружно, спокойно, размеренно, не спеша коротая дни. И жили они подобным образом с самой своей свадьба.

Вроде ничего особенного, жизнь как жизнь, так многие живут, однако семь лет тому назад в их жизни произошло загадочное событие. Недалеко от городка, рядом с лесом, где кончалось поле, остановилась большая цыганская кибитка. Много таких повозок в ту пору кочевало по французскому королевству, да и по всей Европе тоже. Монархи соседствующих держав часто ссорились между собой и потому беспрестанно воевали, а беднягам цыганам, не имеющим собственного угла, спасаясь от войны, приходилось много передвигаться. Жили они и промышляли разными нехорошими ремёслами. Колдовали, ворожевали и, конечно же, воровали. И вот именно из-за этого, из-за воровства, честные люди их сильно не любили и избегали. А оттого цыгане селились не в самих городах и деревнях, а возле них. Таким же табором они поселились и на этот раз.

Едва цыгане обосновались возле деревни, как практически сразу стали пропадать куры, гуси, утки, которые до их приезда преспокойно носились по всем деревенским проулкам. И хотя люди в городке жили терпеливые, способные вынести многие невзгоды и трудности, на сей раз такого возмутительного бесстыдства и безобразия, терпеть не стали. Горожане, доведённые безмерной наглостью цыган до отчаяния, вооружились, кто, чем мог. Кто вилами, кто шпагой, а кто и старым мушкетом. Собрались у ратуши да пошли выгонять эту воровскую шайку. Цыгане же, как только заметили приближающуюся к ним разъярённую толпу, буквально в тот же миг снялись с насиженного места и бросились наутёк. В считанные секунды от их кибиток и след простыл. Ну а крестьяне, увидев их бегство и гнаться за ними не стали, мол, выгнали негодяев, да и ладно, и сразу на радостях пошли в таверну, праздновать избавление от такой занозы. И лишь один кабатчик Жюль, словно ему сердце подсказало, отправился посмотреть на то место, где только что стоял табор.

– Пойду-ка я погляжу, как бы они там после себя какой непристойности не оставили,… а то кто их знает этих воришек,… а ты милая пока без меня гостей обслужи… – сказал он жене и скорей поспешил к лесу. И надо заметить не зря. Подбираясь всё ближе и ближе к тому месту, где ещё несколько минут назад располагались цыгане, он всё явственней начинал слышать какой-то странный писк, будто где-то в кустах мяукал маленький, голодный котёнок. Ну а когда он оказался уже на самой поляне, то сразу обнаружил причину этого писка. В густой траве среди разбросанного валежника, небрежно завёрнутая в рваную тряпицу лежала маленькая, размером с куклу, девочка. Ошарашенный таким видением, Жюль минуту стоял и всё прикидывал, как бы ему так взяться за неё, чтоб поднять и не помять, до того девочка была крохотной.

– Видимо цыгане напуганные шумом и гамом толпы, впопыхах и не заметили её потери,… уж так проклятые спешили спасти собственные шкуры, что забыли про девчушку!… А может, и специально бросили её здесь, чтоб она не стала для них обузой и помехой при бегстве… – вот какие догадки пришли Жюлю на ум едва он взял девочку на руки. Но откинув тряпицу с лица, он сразу обнаружил, что ребёнок вовсе не цыганский, – скорее всего девочку украли,… притом с какой-то корыстной целью,… не то для продажи, не то чтоб милостыню выпрашивать… – вновь рассудил он.

Светлая кожа девочки, её голубые глаза и пушистые, пшеничного цвета волосёнки, говорили о том, что она была скорей всего северных кровей, и привезена во Францию откуда-нибудь с Британских островов. И как позже подтвердилось, так оно и было. Но всё это сейчас отошло на второй план. Главное, малютка была жива, и, невзирая на сильное измождение, чувствовала себя сносно. Еле совладав с трепетным волнением, охватившим его, Жюль укутал девочку в свою крестьянскую тужурку и быстро поспешил обратно в таверну. Ох, и сколько же сразу шуму там поднялось, когда он принёс малютку к своей жене Марии и показал её всем собравшимся.

– Смотри милая, что я нашёл… – развернув на столе куртку, высвобождая кроху, пробормотал он.

– Ха!… смотрите! Ну, надо же, наш Жюль обзавёлся ещё одним ребёнком,… ни разу не потрудившись, теперь стал трижды отцом!… Да он просто счастливчик!… Жюль, а может ты таким способом и всех своих детей нашёл!?… Научи нас своему волшебному приёму!… – тут же со всех сторон посыпались весёлые шуточки от окруживших его плотным кольцом посетителей.

– Да ладно вам ребята,… это же чужой ребёнок,… его надо вернуть настоящим родителям… – попытался хоть как-то оправдаться бедняга Жюль, но Мария недослушав его, высказала своё мнение.

– Ну а пока они найдутся, малышка будет жить с нами!… – твёрдо заявила она, и бережно взяв девочку на руки, отнесла её в свою комнату. Сердце, доброе материнское сердце, мгновенно подсказало ей, что сейчас надо этой маленькой обездоленной крохе. Так в одно мгновение в семье хозяина таверны появилась ещё одна живая душа. Всё что удалось обнаружить при девочке, так это лишь тряпицу, в которой нашёл её Жюль, да ещё небольшую батистовую пелёнку с недовышитыми на ней буквами, «Дари…».

Глядя на эти четыре недошитые буквы, Жюль и Мария решили, что девочку настолько стремительно умыкнули из родного дома, что её полное имя просто не успели дошить. И тогда они, добавив к первым начальным буквам ещё одну «Н», символизирующую «неизвестность», назвали кроху прекрасным и звучным именем «Дарин». Жюль на всякий случай всё же сохранил ту батистовую пелёнку и спрятал её подальше. Мало ли, вдруг она в последующем поможет раскрыть секрет рождения их приемной дочери. Первое время, Жюль и Мария рассказывали всем проезжающим о том, каким чудом появилась у них Дарин. Они надеялись, что хоть кто-нибудь откликнется на их рассказ и сообщит что-нибудь новое о девочке. Но, к сожалению, всё зря. С тех пор прошло вот уже несколько лет, и за эти годы ничего не изменилось, никаких новых сведений. Так что тайна рождения Дарин так и оставалась не раскрытой.

А меж тем время шло, Дарин росла, развивалась, взрослела и с каждым годом, у неё всё больше стали проявляться качества характера, которые присущи лишь людям со знатным или аристократическим происхождением. Не так давно ей исполнилось девять лет, и у неё в столь раннем возрасте резко обострилась тяга к различного рода искусствам и знаниям. Папа Жюль и сам неплохо умел читать, писать и конечно считать, не зря же он был хозяином таверны. Однако всем этим своим премудростям он давно уже обучил Дарин. Так что ей сейчас хотелось наиболее подробного изучения иных дисциплин. Тогда как другие дети продолжали веселиться и резвиться в придорожной пыли, она неожиданно для самой себя стала проявлять неподдельный интерес к наукам связанным с приключениями и путешествиями, к таким как география, история и даже фехтование.