Министерство зла - страница 22



В приемной Малевина сидела секретарша Ниночка и красила ногти, высунув язык от усердия. Я несколько раз покашляла, пытаясь привлечь внимание девушки, но все безуспешно. Пришлось подать голос:

– Алексей Александрович у себя?

– А по какому вы вопросу? – нахмурилась Ниночка, окинув меня внимательным взглядом. Совсем некстати я вспомнила, как все утро пробегала, раза три вспотела, закапала пальто… и в зеркало себя еще не видела. Возможно, к счастью.

– Забрать кое-какие документы, – улыбнулась я.

– Я спрошу…

Спросить Ниночка не успела, из кабинета выглянул сам Малевин:

– Васёна? А ты чего не заходишь?

– Как раз собиралась. Объясняла Нине, что я к вам за документами.

– Точно, проходи давай… за документами, – прозвучало довольно двусмысленно. Алексей посторонился, пропуская меня вперед, и закрыл за собой дверь под любопытным взглядом Ниночки.

А я знала одно: теперь точно слухов не оберешься. Не зря Алина Николаевна любит повторять: «Поспешишь – людей насмешишь». Правда, это она про сдачу годового отчета говорила, когда сроки поджимали, Юрец трясся и боялся увольнения, а Алина Николаевна сидела, пила чай и время от времени отчетом занималась. Но ко мне поговорка тоже применима, стоило потерпеть и встретиться с Малевиным во время обеда.

– Чай, кофе? – предложил Алексей. – У меня есть пирожные…

– Если ты не против, я ненадолго, – покачала я головой. – Спешу на рабочее место. Опоздала сегодня, вот, с остановки бежала, вся запачкалась даже… боюсь, такими темпами меня скоро уволят.

– Кто, Юрка? Да брось, – махнул он рукой.

– Тебе легко говорить.

– Хочешь, я ему позвоню?

– Нет уж, не стоит.

– Дело твое, – он взял зеленую папку и протянул ее мне. – Здесь все, что на данный момент есть у полиции. Больше ничего, извини.

– И на том спасибо.

– Не намекнешь, зачем тебе этот дурацкий отчет?

– Я пока не уверена, что могу тебе доверять.

– Опять ты за свое? – закатил он глаза.

– Сам виноват.

– Пусть будет так, – легко согласился Малевин. – Свою часть уговора я выполнил, теперь твоя очередь. Так что насчет выходных и ужина?

– Увидимся в субботу, – улыбнулась я. – Часов в семь… нет, лучше в восемь.

– Договорились.

Мне показалось, что разговор окончен, я еще раз поблагодарила Малевина за отчет и поспешила к выходу. Но он окликнул меня:

– Вась, скажи честно: я тебе хоть чуточку нравлюсь?

– Спроси ты меня пару месяцев назад, я бы ответила: еще как! – и я выскользнула за дверь. Иначе опять разговор у нас затянется… а какой смысл все по кругу обсуждать? Малевин – бабник, а я такое не стерплю. И уж точно не мне суждено стать для него «не такой-не такой-не такой как все» и открыть мир моногамии. Думаю, это вообще никому не под силу.

Выскочив из приемной, я с любопытством взглянула на папку: изучить ее захотелось нестерпимо, хоть и толщиной она похвастать не могла. Придется отложить до обеда, в офисе все равно внимательно почитать мне не дадут, выдернут бумаги с руками, да еще и вопросами задолбают. Я взглянула на часы: до обеда еще достаточно времени, успею еще найти Вовку Афанасьева и с ним потолковать, да и к своим подняться.

Я спустилась на второй этаж и зашла в подсобное помещение, надеясь застать там Вовку. Так и вышло: он сидел на кресле, держал в руках внушительную чашку чая и смотрел телевизор.

– Привет, – я стукнула костяшкой пальца по двери.

Вовка вздрогнул и обернулся:

– Ой Васёна, напугала! Привет. Ты какими судьбами? Опять документация по пожарке поменялась, подписать Семеныч должен? Запрягли тебя, небось, после эвакуации и лабораторных дел.