– Ты охренительно сладкая, Крис, – шепчет Десмонд, разворачивая меня к себе.
Он проводит ладонью по моему наверняка раскрасневшемуся лицу. Его глаза устремлены на меня, и если до этого взгляд Десмонда выражал голод, то сейчас он наполнен чем-то другим. И чем именно я не могу определить.
Несколько секунд Десмонд смотрит на меня, а после целует. Мое сердце в груди замирает.
Может быть, я самая круглая идиотка на этой планете, потому что вновь доверилась Десмонду. Но когда он лежит рядом со мной, переплетая свои длинные ноги с моими, обнимает и целует, я могу с уверенностью назвать себя счастливой.
Надеюсь, я не буду об этом жалеть.
– Мне нужно тебе признаться кое в чем, – внезапно выдает Десмонд, прерывая наш поцелуй.
– Признаться? – растерянно уточняю я.
– Я солгал тебе, – мрачно произносит он.
От интонации его голоса сердце подпрыгивает и с оглушающим грохотом летит вниз. Грудная клетка сжимается, и весь воздух выходит из легких. Я прикладываю руку к груди, стремясь побороть свербящую боль.
– В чем ты солгал? – едва слышно переспрашиваю я.
– Я не собирался переводиться в другую школу. Это была ложь, чтобы вернуть тебя.
Сердце буквально делает дыру в ребрах к тому моменту, когда Десмонд заканчивает говорить. Я тру место в области груди, где зарождается неизвестное для меня ощущение. Мне становится нечем дышать.
– Ты… Ты воспользовался мной, – мой голос звучит настолько тихо, что сомневаюсь, что Десмонд расслышал мой вопрос.
– Учитывая, что совсем недавно ты стонала мое имя, я бы поспорил…
– Ты поступил нечестно.
– Нечестно, – к моему удивлению соглашается Десмонд, и в его глазах мелькает нетерпение. – Но если бы я так не сделал, ты бы еще месяц избегала меня.
– Я не избегала тебя.
Десмонд смиряет меня взглядом, от которого мой язык прилипает к небу. Ладненько. Допустим с последним утверждением я не права.
– Зачем нам друг друга мучить? Я просто сократил время для наших бессмысленных страданий. Самое главное, что теперь нам хорошо вдвоем. Все логично.
В замешательстве я свожу брови к переносице. Не вижу тут ничего логичного.
Десмонд сыграл на моем страхе, что я больше не смогу увидеть его. И за это мне нужно на него злиться. Потому что у Десмонда нет никакого права так поступать. Но я не злюсь. Мне грустно от того, что я зависима от его слов.
Получается, он обманывал меня, глядя в глаза. Обманывал меня, когда целовал. Обманывал, когда нес меня сюда. Обманывал, когда шептал мне на ухо все свои непристойные фразочки, от которых я попала в его хитросплетенную ловушку.
Внутри меня за считанные секунды закипает гнев.
– У тебя не было никакого права играть на моих чувствах! Ты не должен был прибегать к таким методам! Ты не должен был…
Не могу понять, что происходит, когда Десмонд обхватывает меня за волосы на затылке, зарываясь в них пальцами. Его губы крепко прижимаются к моим, затыкая мой рот поцелуем.
Какое-то время я колеблюсь, но решительный поцелуй Десмонда разрушает в пух и в прах весь мой воинствующий настрой. Мои сомнения отметаются, гнев испаряется, а внутри еще ярче разжигается свет, который горит с тех самых пор, как я сказала, что прощаю Десмонда.
Может быть, Десмонд прав? Ведь только с помощью страха от того, что я больше не увижу его, я поступила так, как должна была поступить: дать ему еще один шанс.
Отпустив волосы, Десмонд обхватывает ладонями мое лицо, прижав свой лоб к моему.
