– Где телефон? – спрашивает Десмонда Кэш.
Я перевожу взгляд на Десмонда, замечая, как он сверлит глазами своего брата. После этого он смотрит на меня и отдает телефон.
– Разблокируй его.
Я пытаюсь справиться с экраном, и как только загорается разблокированный дисплей, Кэш вырывает у меня мобильный.
– Удали все фото со мной, – командует Десмонд и переключается на меня. – Ты связалась с репортером после того, как сделала снимки?
– Нет. Он дал мне свой почтовый ящик, куда я должна была отправить фото.
– Откуда у репортера доступ к служебному входу? – Десмонд пристально на меня смотрит.
– Не знаю, – бормочу я.
На челюсти Десмонда дергается мускул, когда он молча выбирается из машины. Обогнав ее со стороны багажника, он открывает дверь заднего сиденья с моей стороны.
– Что ты делаешь? – вскрикиваю я.
Мои глаза расширяются от того, что он хватает меня за руку и одним рывком вытаскивает из салона. Я так и не получаю ответа, глубоко вдыхая запах хвои, асфальта и земли после дождя, витавшего в прохладном воздухе. Ветер колышет пряди моих волос и скользит по моим неприкрытым бедрам. Но я абсолютно не ощущаю холода из-за того, что кровь внутри меня достигает температуры кипения.
Десмонд прижимает меня к машине, упираясь в нее рукой, застывшей над моей головой. Его бедра касаются моих, и я не знаю: делает ли он это нарочно, чтобы вывести меня из равновесия, или нет. Но этого хватает, чтобы жар вспыхнул между моих ног.
Мне нужно оттолкнуть его, но вместо этого я стою, напряженно сминая пальцами край толстовки. Меня ужасно бесит, что я неправильно реагирую на Десмонда. Такого не должно быть. Особенно после того, какие грубости он мне наговорил.
– Просто ответь на мой гребаный вопрос, Кристиана. Откуда у репортера доступ к служебному входу?
– Я уже отвечала на него, – настойчиво повторяю я. – Я не знаю.
– Я не верю тебе. Я готов поставить деньги, которые ты так любишь, что ты врешь, – Десмонд наклоняет голову.
Его дыхание щекочет мои губы, и меня накрывает волна эмоций. Я не испытывала подобное и не знаю, как с этим справиться. Мне противно от того, что говорит Десмонд, и что он себе позволяет. Но его взгляд и близкое присутствие делают меня уязвимой.
– В твоих же интересах говорить правду. Потому что каждый раз твоя ложь заставит меня делать такие вещи, – схватив прядь моих волос, он пропускает ее между пальцев, – которые ты сочтешь неприемлемыми.
Я разъяренно смотрю на Десмонда и отмахиваюсь от его руки, которую он тут же опускает мне на бедро. Под его грубыми пальцами моя кожа вспыхивает, а стук сердца ускоряется. Я резко вздыхаю, ощущая, как злость переполняет меня. И я цепляюсь за эту эмоцию. Так лучше соображать и проще противостоять Десмонду.
– Я сказала тебе правду. Я не знаю, как репортер проник на территорию. А теперь отвали от меня!
Мои руки дрожат, а щеки пылают. Я удалила все фото с Десмондом. Чего он от меня еще хочет? Пошел он к черту! Я отталкиваю его и, развернувшись, шагаю к своей машине. Но он догоняет меня и, схватив за локоть, дергает обратно.
– Чтобы это было в последний раз, – произносит он резким тоном. – Иначе…
– Меня тошнит от твоих угроз и угроз твоего брата!
Вырвав локоть, я молниеносно разворачиваюсь и с вызовом смотрю ему в глаза гораздо дольше, чем следует.
– Мы не угрожаем. Мы предупреждаем, Кристиана, – заявляет Десмонд.
Неожиданно рядом с нами появляется Кэш со своей фирменной самодовольной ухмылкой.
