Мир аутизма: 16 супергероев - страница 16

Мы умеем расшифровывать пятна на бумаге или экране, видеть за этими пятнами буквы, слова. Подключаться к внутреннему, то есть аутистическому, миру поэтов и писателей нас учат специально. Сначала учат буквам, чтению слов, предложений, текстов. Потом – делать пересказы, писать изложения, сочинения, анализировать текст.

Когда я стою в классе перед учениками, мне тоже нужно подключиться к их аутистическому миру. И он для меня сейчас гораздо важнее, чем аутистический мир Пушкина. Но слова или анализ текста здесь помогают мало. Один из учеников немного говорит, двое лишь используют карточки для просьб. Словарный запас и структуры языка в этом случае настолько бедны, что не стоит на них полагаться. Но это не значит, что у моих учеников нет своего сложного, значимого и интересного мира.

Там, где нельзя полагаться на речь или текст, можно попытаться воспользоваться информацией, которую дают другие, мало осознаваемые, не всегда заметные движения человека. Нужно только увидеть, почувствовать, проанализировать их, то есть разложить по полочкам, классифицировать.

Я учился в институте физкультуры, изучал различные стороны мышечной деятельности: анатомию, биохимию, физиологию движений. Когда-то в этом институте физиолог Николай Александрович Бернштейн создал учение о построении движений.

Бернштейн искал общие закономерности двигательной активности: исследовал движения музыкантов, спортсменов, высококвалифицированных рабочих, пытался выяснить, чем движения мастера высокой квалификации отличаются от движений начинающего рабочего. Бернштейн участвовал в восстановлении раненых во время и после Великой отечественной войны, и этот опыт также лег в основу его учения. Так сложилась уникальная ситуация: Бернштейн имел возможность сравнивать движения людей с повреждениями нервной системы и движения выдающихся музыкантов, спортсменов и мастеров высокой квалификации. В результате предметом его анализа стало не просто сравнение нормы и патологии, а выявление базовых закономерностей построения движений человека в самом широком диапазоне условий.

Важное достоинство работ Бернштейна – связь его учения с эволюционной теорией. Он соотносил уровни построения движений с предполагаемой последовательностью их возникновения в ходе эволюции. Исходя из этого, Бернштейн выделил несколько уровней построения движений – А, В, С_>1, C_>2, D, E. Над уровнем D он поместил еще как минимум два уровня, хотя для обозначения этого уровня или группы уровней использовал лишь одну букву E. Это позволило когнитивному психологу Борису Величковскому включить еще и уровень F в свою модель уровней сознания и обработки информации, основанную на учении Бернштейна.

Эта концепция изложена в капитальном и очень интересном труде «Когнитивная наука».

Величковского интересуют прежде всего познавательные процессы, мне же важна наблюдаемая сторона движения, то, с чего Бернштейн и начинал свои исследования. Это влияет на мой приоритетный интерес к нижним, преимущественно фоновым уровням. То, что я пишу про уровень Е, во многом основано и на идеях Величковского об уровне F, но сам я специально этот уровень не выделяю. Делаю это в том числе и потому, что хочу меньше расходиться с работами Бернштейна, который по каким-то причинам не стал вводить букву F.

Уровни движений у Бернштейна образуют эволюционно-иерархическую систему. Более древние уровни подчиняются молодым и более сложным. Уровень А отвечает за устойчивость позы, за подготовку к напряжению и за расслабление мышц. Этот уровень можно символически изобразить в виде червяка или змеи. Уровень В – это дифференцированные движения мышц, координация работы разных групп мышц друг с другом. Движения строятся относительно пространственных координат тела. Это почесывания, хлопанье в ладоши, ритмичные подпрыгивания на одном месте. Этот уровень можно условно изобразить в виде лягушки. Уровень C с его подуровнями C и C