Как и там, здесь были стоянка и заправка, но маленькие. Вместо ресторана кафе, вместо гостиницы примыкающий к кафе домик на одну, ну, от силы две комнаты, а для рабов… едва они вышли из машины – Коррант первый, а за ним, повинуясь его жесту, вылез Гаор – как к ним сразу подбежали две девчонки-рабыни. Одна, постарше, пригласила господина перекусить и отдохнуть, а другая, поменьше, ухватила Гаора за руку и без разговоров потащила за собой.
Всё для рабов было здесь же, но по ту сторону основного здания. Не знающий, как сразу понял Гаор, даже и догадаться не мог, какая бурная жизнь кипит на заднем дворе. Местные рабы как раз завтракали, и его сразу посадили за стол, налили ему кружку горячего пахучего питья, поставили миску каши, дали хлеба и ложку. Рабов было совсем мало, с десяток мужчин и женщин, хотя некоторые, как понял из разговоров Гаор, как раз в зале, клиентов обслуживают.
– Издалека, паря?
– Из Аргата.
– Ух ты-и!
– Ну, и как там?
– А как везде, – усмехнулся Гаор.
– Нее, – убеждённо замотала головой, рассыпая плохо сколотые волосы по плечам, сидевшая напротив девчонка, чем-то напомнившая ему Кису, – у нас лучше.
– Это чем? – поинтересовался Гаор, доедая кашу.
– А мы тутошние, – ответила девчонка, – а где родился, там и сгодился.
За столом засмеялись. Засмеялся, заканчивая завтрак, и Гаор.
Распоряжавшаяся за столом женщина – здешняя Мать, как догадался Гаор – дала ему квиток о съеденном им и отправила к машине, а то неладно будет, если хозяин раньше него придёт.
– С норовом твой, иной раз так вмажет, так что не серди его попусту.
– А так-то он с понятием, – поддержал Мать мужчина с растрёпанной светло-русой бородой. – Случалось мне его колымагу налаживать. Ничо, по справедливости было.
Получив столь исчерпывающую и обнадёживающую информацию, Гаор поблагодарил Мать, взял свою куртку и каскетку, брошенные им на крючок у входа в рабский барак, и побежал к машине.
Успел он вовремя. Практически, он подошёл к фургончику, а из дверей кафе вышел хозяин, сопровождаемый той же девчонкой.
Взяв у Гаора квиток, он протянул его девчонке вместе с монеткой.
– Держи. Остаток тебе на конфеты.
– Спасибо, господин, – затрещала девчонка, – заезжайте, господин, мы уж вас завсегда, господин…
Ридург отмахнулся от неё, залезая в кабину.
И снова летит под колёса серый, влажный от росы и рассеявшегося тумана бетон, солнце уже поднялось выше кабины и не слепит глаза.
– Так чего ты ночью не спал? – вдруг спросил Ридург.
Гаор не ответил, глядя перед собой на дорогу. Ридург покосился на его сразу отвердевшее и ставшее отчуждённым лицо и усмехнулся.
– И часто тебя Гархем по ночам дёргал?
– Что?! – от изумления Гаор не только забыл о положенном обращении, но и непроизвольно обернувшись, дёрнул машину вбок.
– То самое, – засмеялся довольный произведённым эффектом Ридург.
Гаор медленно помотал головой.
– Нет, хозяин, ни разу.
– Тогда чего психовал? Обычно, кто под ним побывал, – Ридург снова усмехнулся, – долго не в себе бывают. Если, конечно, живы остаются.
Что Гархем сволочь, Гаор знал давно, но чтоб настолько… его даже передёрнуло мгновенным ознобом.
– Ну, так чего молчишь?
– Боялся, хозяин, – неохотно ответил Гаор.
– Чего? – искренне удивился Ридург и, тут же сообразив, начал хохотать.
Смеялся он долго и с таким удовольствием, что невольно улыбнулся и Гаор. К тому же ночные страхи сейчас и ему казались пустыми.
