Мир Иной. Часть 1 - страница 16



– Она просто ещё не осознала оказанной ей чести, ― с отвратительной сладкой улыбкой сообщил Глеб бледной женщине, задержавшейся после работы в офисе только потому, что ей было велено меня трудоустроить.

– А-а-а, вон оно что, ― приняла она его слова за чистую монету, хотя я отчаянно трясла головой и множеством других доступных способов демонстрировала своё несогласие с происходящим.

Прокол большого пальца правой руки, кровавый отпечаток на контракте, шлепок какой-то холодной штуковиной по запястью ― всё, я трудоустроена. А на том месте, куда шлёпнули, появилась бледно-лиловая закорючка, похожая то ли на руну, то ли на иероглиф. Глеб снова взвалил меня на плечо и пожелал бледной тётке доброй ночи. У меня не осталось сил брыкаться ― просто висела у него на плече и разглядывала странную метку на своей руке. Когда мы вернулись в кабинет финотдела, Семёна и Геннадия там уже не было ― они отправились по домам. А Константин задержался потому, что ему нужно было доделать дневную работу. Природная нервозность и склонность к самовозгораниям здесь тоже мало кого волнуют. Есть план и текущие задачи ― будь любезен выполнить.

– Я с ночёвкой. Не успеваю ничего, ― сообщил Костя, не проявив ко мне ни капельки сочувствия.

Глеб отнёс меня в комнату отдыха, бесцеремонно сбросил с плеча на диван и велел сидеть тихо. Шутник. Как можно сидеть громко, если голоса нет? Впрочем, я нашла способ. Взяла одну из чашек, внимательно осмотрела её, попыталась представить, что будет, если запустить этот метательный снаряд Глебу в голову, но передумала искать новые опасные приключения на свою пятую точку и просто расколошматила посудину об пол. И как-то так сразу полегчало на душе, что вслед за первой чашкой сразу же отправилась вторая ― для закрепления эффекта. Разбить третью мне не позволили.

– Ты что творишь? ― устало осведомился сероглазый, заглянув в комнату отдыха.

Я в ответ показала пальцем на свой рот и жестом то ли квакающей лягушки, то ли крякающей утки изобразила своё желание вновь обрести дар речи. Глеб в ответ одарил меня сердитым взглядом, взял из угла совочек с веником, вышел, вернулся, открыл сейфовую дверь в бетонный бункер, высыпал за неё с совочка пепел и заявил:

– Из-за тебя теперь придётся сидеть здесь, пока Костик не возродится.

А я виновата что ли, что у них сотрудники настолько неуравновешенные? Валерьянку пусть выдают или на удалёнку переводят.

Голос он мне так и не вернул, а я повторно просить не стала. Повернулась к нему спиной, подошла к окну и принялась разглядывать вечернюю улицу. Смотреть там не на что ― я раз в неделю по пятницам по этим самым тротуарам в офис Самойловых ходила, чтобы документы на подпись оставить, а подписанные забрать. Слева кофейня и ювелирный магазин, справа пара модных бутиков и сувенирная лавка. Глядя с высоты четвёртого этажа на стеклянную витрину этой лавки, вспомнила о том, что там всегда пахнет благовониями. Память сразу же услужливо подсунула воспоминание об аромате сандала, который появлялся оба раза вместе с порталом и буквально насквозь пропитал весь этот странный офис. Даже в коридорах так пахло и там, куда Глеб носил меня «оформляться». А в кабинете дракона запах был другой. Там пахло апельсинами. Думать ни о чём не хотелось, как и строить догадки. Попыталась открыть окно, чтобы вдохнуть свежий воздух, но ручка не поддалась ― то ли сама сломалась, то ли нарочно заклинили. И стёкла звуконепроницаемые ― шума города совсем не слышно. Так и стояла бесцельно, размышляя ни о чём и обо всём одновременно.