– Не очень.
– Ну вот взять, например, тебя, меня и Глеба. Мой ген ответственности включился на него, а его ― на тебя. Если бы это была любовь, получился бы любовный треугольник, а на деле получается чёрт знает что.
– То есть он твоя истинная пара?
– Да нет же! Вот тебя заклинило на парах, а! Это должно было так работать, но не работает, потому что встретить взаимное совпадение гена практически нереально.
– Я вообще перестала тебя понимать, ― призналась я.
– Ладно, объясню ещё проще для особо одарённых, ― скривилась она. ― У тебя в детстве домашние зверушки были?
– Морская свинка.
– Ты о ней заботилась?
– Да.
– Почему?
– Потому что «мы в ответе за тех, кого приручили». Она же беспомощная была. В клетке сидела, ― подумала ещё немного и добавила: ― И сдохла быстро.
Хлоя обречённо вздохнула, закатила глаза под лоб и сокрушённо покачала головой.
– Какая же ты трудная. Ладно. Остановимся на дохлой свинке. Если бы она жила у тебя сейчас, ты бы испытывала по отношению к ней чувство ответственности?
– Конечно.
– А пару с ней создать захотела бы?
Я промолчала, потому что вопрос показался мне издёвкой. Конечно, я бы не захотела создавать пару с морской свинкой! Она же свинка! А я ― человек!
– Короче, то что у нас называют истинной парой, это просто ответственность, ― смирилась волчица с моей непробиваемостью. ― Женщины относятся к этому проще, потому что у них есть материнский инстинкт, который имеет схожую природу, а мужики ответственности боятся и всячески стараются её избегать. Просто у оборотней непостоянство в крови. Мы предпочитаем свободные отношения. А проклятый ген обязательно подсовывает того, о ком нужно заботиться до конца жизни. Умные приспосабливаются, а остальные страдают. Тут ещё от воспитания многое зависит. В нашей семье, например, принято ещё в детстве потомству объяснять, что во внезапном желании заботиться о том, кого видишь впервые, нет ничего патологического. Просто не нужно путать эту потребность с другими чувствами, и тогда всё будет в шоколаде. Я Глеба ни разу не видела до тех пор, пока серафим не нанял меня шпионить за ним. А как увидела, сразу поняла, в какую передрягу попала. А никуда не денешься уже. С одной стороны ангел отчётов требует, с другой подсознание вопит, что я оберегать Глеба должна, а не пакостить ему. Сейчас попроще стало.
– То есть ты его не любишь, но испытываешь потребность его защищать. И он ко мне испытывает то же самое. Любить при этом можно кого угодно, ― подытожила я.
– Ну наконец-то до тебя допёрло! ― обрадовалась она. ― Любовь просто всё очень сильно осложняет. Это дополнительная привязанность, которая в такой паре совершенно ни к чему. Чувство ответственности легко интерпретируется в братское, например. Ну или как у нас. Никто никому ничем не обязан, а как я реализовываю свои потребности ― это моя проблема. Глебу об этом знать совершенно ни к чему.
– То есть он не знает о том, что ты…
– Знает, но лучше бы не знал.
– Почему?
– Потому что он дурак. У него все регуляторы на максимуме. Боится меня обидеть. Лишнего слова никогда не скажет. Его по-другому воспитывали. Внушили, что истинная пара ― это боль, вот он и думает теперь, что мои чувства обязательно нужно щадить.
– А ты этим благополучно пользуешься, ― заметила я насмешливо.
– А это не твоё дело, чем и кем я пользуюсь, ― огрызнулась она. ― Тебе всё равно этого до конца не понять, потому что ты человек. Скажи спасибо, что хотя бы примитивное объяснение получила.
