– Ты ошалел, Алонсо?!
– Нет, не стоит благодарности! – и его третий удар вновь опрокинул меня на кровать.
С трудом поднявшись, я потёр опухшее лицо. Взглянул в зеркало. Оттуда на меня смотрела рожа запасливого хомяка, причём, запасливого с одной стороны щеки.
– Ну, спасибо тебе, брат!
– Пожалуйста, помни, ты обещал мне рассказать всё в подробностях.
– Ну, ты и гад, Алонсо, побил меня, ещё и рассказывать заставил.
– Зато, посмотри, какая красота, настоящий мужчина. Дал кому-то в рожу, он тебе, и все довольны. И никаких ведьм, никаких, только маги. Молодец я?
– Пошёл ты, барон, знаешь куда?
– От барона слышу! Сам иди!
К тому моменту, когда мы пришли на занятия, по моей щеке густо разливался багровый синяк, точнее, три в одном, обещавший на следующий день пожелтеть, как осенний лист.
К тому времени, когда мы снова оказались на совместных занятиях с боевым факультетом, в числе студентов которого была и Мерседес, я уже щеголял округлившейся щекой, размерам которой позавидовал бы самый огромный хомяк. Мое раздувшееся лицо привлекало внимание не только Мерседес, но и преподавателей.
Мерседес сначала кинула на меня небрежный взгляд, и, видимо, хотела подойти, но быстро рассмотрев мою распухшую щёку, она стала вглядываться в меня с непонятным выражением лица, украдкой осматривая свои узкие ладошки, словно удивляясь их силе и мощи.
Я же, поймав девичий взгляд, демонстративно кивнул на её руки, получив удовольствие от яркого румянца, залившего нежные щеки, и потерянного взгляда.
Выходя из аудитории, я демонстративно ощупал своё лицо, словно осматривая его на предмет переломов, а потом, специально глядя на неё, прошёл мимо. Любить нельзя, зато можно смотреть без всякого смущения на любимую девушку. А ей и сказать нечего, типа: – Что пялишься, каброн? Хоть какая-то радость для несчастного влюблённого.
На следующем занятии, которое вёл преподаватель с факультета инквизиции, он вызвал меня, и внимательно заглянув в глаза, вопросил.
– Юноша, не соблаговолите ли вы объяснить появление на своём лице такой нескромной опухоли, или это будет вашей тайной?
Мысленно пожав плечами, я ответил.
– От святой инквизиции, падре, у меня нет секретов. Вчера я заходил в конюшню, чтобы поухаживать за своим конём. Но он был явно не в духе, или овёс ему не понравился, или я, но он неожиданно лягнул меня, когда я на мгновение отвлёкся. И вот результат налицо, на лице, – поправился я.
– Похвально, Гарсия, что у вас нет никаких тайн от инквизиции, но в будущем знайте, что надо больше заботиться о своём коне, и он никогда не посмеет вас ударить или укусить, – вздохнул святой отец. – Я знаю, что вы плохо ездите, всё-таки то, что вы потомственный моряк, сказывается, но, в то же время, вы уже барон, а ваш титул обязывает вас соответствовать ему. И это, не в последнюю очередь, умение обращаться с конём и шпагой. Учтите это, идальго.
– Я учту, святой отец, – склонив голову в поклоне, ответил я. – Спасибо за ваш совет, я непременно воспользуюсь им.
– Хорошо, я удовлетворён, можете идти на своё место. Итак, благородные идальго, тема нашего занятия…
Опухоль с щеки спала на второй день, а синяк сошёл на пятый, за это время мы все втянулись в занятия, и уже было не до разборок. Нагруженные тяжким грузом знаний, по самое не могу, мы учились всему, чему только было можно, осваивая самые неожиданные дисциплины.
Занятия по алхимии, по управлению погодой, по истории церкви и инквизиции, всё это набирало обороты, в силу увеличения объёма необходимого к усвоению материала. Добавились дисциплины, на которых рассказывали, как проводить допрос, физический, духовный, и с помощью магии. Изучалась техника управления кораблём в теории, и техника управления небольшими флотилиями, также в теории.
