Мир, который ее принял - страница 8

– Люди, которые взяли ложку или порошок – живые мертвецы. Нам с ними не по пути и говорить не о чем, – проговорила уверенно я.

К сожалению, мне было это известно не понаслышке. В моей повседневной жизни немало было знакомых, которые сидели на чем-нибудь. Есть и совсем конченный: а все потому, что папе-депутату и маме-балерине некогда было возиться с ним, его предоставили самому себе, бросили на произвол судьбы. Родителям было проще оплатить недопонимания, обиды и нехватку времени. Все проблемы решал баланс на платиновой карте сына, которую пополняли еженедельно крупной суммой. Одним вечером в загородном доме у друга мне предложили попробовать зелье. Любопытство брало вверх, очень хотелось погрузиться в обещанную нирвану. Я по природе своей хоть и бойкая, но трусовата, мне не хватило смелости это сделать. И я говорю именно о смелости, а не о том, что я осознанно отказалась, желание было сильным. Наблюдала, как через трубочку из купюры мои приятели втягивали смерть. На моих глазах их жизненные процессы замедлились, они растворялись в эйфории и, кажется, не чувствовали реальности. Но была и вторая сторона медали: наутро после вечеринки начались жуткие головные боли, судороги, нервозность, мир поблек, они чувствовали себя очень одинокими и несчастными без допинга.

Мои воспоминания прервал звук телефонного звонка, донесшийся из опорного пункта. Я подошла ближе к окну и увидела, как один из полицейских поднял вальяжно трубку и внимательно слушал, кивая. Говорили, казалось, о чем-то важном, я решила подождать, пока блюститель порядка закончит разговор. Как вдруг он произнес:

– Что говоришь? Барышни без сопровождения? Ха! Барышни – это всегда хорошо, особенно в ночное дежурство. Конечно, задержим и доставим. Не переживай, Чиба, все по высшему классу оформим.

И тут все стало на свои места: нас уже спохватились и начали искать. От полицейских помощи ждать нечего. Они не только под кайфом, но еще и проплачены с головы до ног. Что делать?

Коротко посовещавшись, мы решаем быстро убираться отсюда. Можно спуститься обратно в ущелье – да не важно, главное не попасть в лапы зверям. К нашему несчастью, у Дашки прихватил низ живота, она более не могла двигаться в нужном темпе, гипертонус взял свое.

«Господи, услышь меня, Спаси и Сохрани малыша этой бедной девушки», – повторяла я про себя. Взяв Дашку под руки с двух сторон, мы чуть ли не волокли ее, она держалась, но ей было очень больно. Даша корчилась, как раненая птица, но все же упорно продолжала идти.

Добравшись до развилки, мы увидели, как навстречу двигались несколько больших машин – это были бензовозы. Взявшись за руки, мы перегородили дорогу. Я держала что есть мочи с одной стороны холодную, тонкую руку Марго, с другой стороны —мягкую и влажную руку Ингриды Платоновны. Мы стояли как вкопанные, никто и не думал уходить с дороги, уж лучше пусть переедут и колеса размажут кровь по асфальту, чем попасть в руки бандитов.

Адреналин зашкаливал, пальцы скользили и немели, но мы стояли неподвижной цепью, перекрыв собой шоссе с упорством обреченных. Бензовозы ослепили нас ближним светом, мы слепо щурились, пытаясь разглядеть. Машины притормозили и сбавили ход до полной остановки. Из кабин первой и второй выпрыгнули водители. Одному около тридцати лет, в джинсах и футболке с длинным рукавом «Guns N’ Roses». Другой значительно старше, лет пятидесяти, в спортивном костюме и сланцах – в лучших традициях дальнобойщиков.