Надо делать!
Иначе зачем пришел?
В груди щемит.
Кажется, чувство жалости.
Настрадалась бедная…
Абсолютно голая, видимо, посрывала с себя одежду. На теле нет ни одного здорового места, все изрезано, ушиблено, содрано. Волос на голове почти не осталось, вырвала, наверное, и видно, что очень истощена физически. Я шагаю в её сторону. Девушка начинает раскачиваться из стороны в сторону и тихо, сначала поскуливать, а затем подвывать.
Чувствует!
Чувствует, что сейчас умрет.
Господи! Ну, что за кошмар?! Хочется просто сбежать. Запереться в квартире еще на месяц и скрещивать пальцы в надежде, что все исправится само собой.
Я не хочу убивать ножом человека!! Я не смогу!
"Заткнись! – злым шепотом говорю сам себе. – Соберись! Ты мужчина. Обычная жизнь закончилась. Особый день! Обещал, значит делай".
Я шагаю к девушке и резким движением ударяю острием в спину. Раздается мерзкий скрип, и нож отскакивает. На теле остается только небольшой разрез, который через пару секунд вяло начинает кровить.
Больная кричит, а я отхожу назад попятившись.
Идиот! Ребра!! Ты попал в ребра!!
Я готовлюсь отражать атаку, но её нет. Жертва не встает с пола, а, наоборот, заваливается на бок, негромко завывая. Кровь обильно течет у нее по спине, но рана явно не смертельная.
"Закончи дело!!!" – кричу я мысленно сам себе и наношу новый удар.
В этот раз в область почек. Сразу, не останавливаясь, еще и еще!
Девушка только плотнее сжимается в комок, а я продолжаю бить. Вся спина в багровых, мясных разрезах.
В этот раз, однозначно. Она умирает.
"Потерпи, – говорю я вслух. – Уже немного нужно потерпеть!"
Большая лужа крови растекается вокруг тела. Я отшагиваю, чтобы не запачкать обувь и наступаю в дерьмо.
Дрыгаю ногой, пытаюсь сбросить его с подошвы.
Девушка тихо стонет и даже не пытается встать. С каждой секундой звуки становятся тише. Наконец, окончательно затихают.
У меня проступают слезы, и одновременно начинает мутить. Я видел такое в фильмах. После первого убийства всегда мутит. Выбегаю из квартиры и падаю в коридоре на колени. Сменяю воздух в легких, и приступ проходит. Вместо него нутро сжимает животное чувство безнадежности. Только сейчас до меня дошла вся суть того, что случилось в последние месяцы.
Я вою от горя. Вою, задрав голову к потолку от жалости к себе и окружающим. Это мой личный реквием по старому миру…
Дневник.
"Я только что в первый раз убил человека. Я теперь убийца? Моя душа погибла? Ни черта не понимаю. Знаю одно! Сделал это из жалости.
Надеюсь, меня можно простить. Сегодня "особенный день". Месяц назад я дал зарок, что именно сегодня соберусь с силами и перестану прятаться и наблюдать. Начну действовать.
У меня почти закончилась вода. В настольных часах, по которым я слежу за временем и датой, числа уже прозрачные – нужно срочно менять батарейку. Сейчас соберусь с силами, вытру слёзы, словно маленькая девочка, и впервые за долгие месяцы выйду наружу. Мне нужен магазин. Нужда сильнее, чем страх.
Мне очень страшно! Я боюсь знать, насколько все плохо вокруг. Что мир погиб. Что я остался один.
Вечером похороню соседку. Закопаю в палисаднике перед домом. Так будет спокойнее, чем жить с мертвым телом над головой.
Я так соскучился по свежей воде! Та, что стоит у меня в ванной, давно откровенно протухла…
Все! Я пошёл! Удачи мне".
Проснувшись с первым светом, я чувствую себя отдохнувшим. Выскакиваю из-под одеяла, бегу по холодному полу на кухню и, отвинтив крышку новой бутылки, жадно пью. Пузырьки газа до слез продирают горло, я терплю до последнего, пью большими глотками, рычу от удовольствия. Утолив жажду, хватаю со стола шоколадный батончик. Как давно я не ел сладкого! Пряный аромат жареного арахиса пробирает до мурашек. Молочный шоколад обволакивает язык и небо – невероятная вкуснота. Если бы вчера меня самого сожрали по пути в магазин – это того бы стоило.
