Это все. Я аккуратно сгибаю бумагу. Складываю несколько раз и сую в карман. Как жаль! Жаль, что мы не дружили, пока ты жил. Обещаю, что если удасться выбраться, если мне суждено продолжать – я не забуду тебя. Вернусь и похороню твоё тело. Будь спокоен, человек. Начинай новую жизнь там, куда ты отправился!
Я снова в коридоре. Медленно подхожу к металлической двери и, сжав в пружинку каждую мышцу, прекратив даже дышать, открываю замок и поворачиваю ручку. Выхожу на лестничную площадку, тщательно прислушиваюсь.
Возня и невнятный лепет этажом выше. Сжимая в руке свой верный гвоздодер, я тихо-тихо, на носочках, начинаю идти по ступенькам.
Бах!
Звук закрывшейся с размаха двери звучит в безлюдном подъезде, как взрыв бомбы.
Идиот!
На верхнем этаже визг, грубые выкрики, шарканье множества ног.
В глубине души я понимаю, что это ошибка, что нужно спускаться тихонечко, надеяться, что обжоры ничего не поймут, но нервы не выдерживают, и я несусь вниз, перепрыгивая целые пролеты!
Я барабаню ногами по клавишам ступеней, и лестница звенит, как бетонное пианино! Я – чертов композитор и мои ноты – погоня! А муза – жажда жизни!
Добежав вниз замираю.
Топот! Они уже рядом.
Выскакиваю на улицу, подбегаю к машине, ищу ключи.
Бежать дальше?
Скорее всего, догонят.
Мне нужны эти чертовы ключи!
Первый силуэт с рычанием выскакивает из подъезда. Смотрит по сторонам, тяжело дышит.
Я разбиваю гвоздодером заднее окно и хватаю с сидения шашку.
Второй, третий, пятый, седьмой…
Охотники выбегают, вертят головами, ищут меня.
Нашли!
Тот, что появился первым, уже со всех ног бежит в мою сторону.
Я влезаю на капот машины, а затем на крышу. Выхватываю саблю из ножен и несколько раз подпрыгиваю, чтобы продавить поверхность для большей устойчивости.
"Готов", – кричу я. Начинается первый настоящий бой в моей жизни.
Стоя на машине, я выше головы любого из обжор. Единственный способ достать меня – это залезть через капот или дотянуться до моих ног, чтобы сбросить на землю. Больной, возбужденно фыркая, бегает вокруг. Я не собираюсь ждать, пока они навалятся скопом и наношу удар первым.
Короткий свист лезвия, и его лицо пересекает широкая линия. Охотник, сильно перепугавшись, закрывает рану двумя руками, и уже через секунду из-под его ладоней потоком хлещет кровь.
Новый удар!
Несколько пальцев перерублены и повисли на лоскутах кожи. Обжора кричит и убегает в сторону. Уцелевшей рукой суетливо трогает раны. Этот больше не страшен.
Оружие на изготовку.
Сразу трое подбегают вплотную, но остальные смотрят с расстояния. Видимо, стоны и вой товарища их нервируют.
Первый на капоте. Старается забраться ко мне, с лицом перекошенным от ярости и решимости. Это может быть опасно!
Нельзя, чтобы у него получилось. Я дергаю ногой в его сторону, и он, поскользнувшись на лобовом стекле падает, ударившись подбородком. Выигранной секунды хватает, чтобы сделать выпад.
Удар!
Он снова приходится по лицу. Разрез начинается от уха, проходит через щеку и кончается на шее. Жертва хрипит, хватаясь руками за горло, и заваливается с капота на асфальт. Я резко поворачиваюсь в другую сторону и рублю по руке, которая схватила меня за кроссовок. Лезвие проскакивает по кости, срезая плоть, но не перерубая её. Рука отдергивается, двор наполняется визгом. Третий из нападавших отбегает подальше и примыкает к группе наблюдателей. Они явно в недоумении. Не решаются атаковать, но и бросать на полпути не хотят.
