Ответ последовал неожиданно быстро. Хамна вдруг остановился на совершенно неприметном пятачке земли, песок да камень. Подняв тяжелый каменный обломок, он, опустившись на одно колено, несколько раз увесисто стукнул по земле. Звук получился неожиданно гулким. Через несколько секунд, отделившись от земли, приподнялась угловатая створка и показалась… голова человека! Хамна, обернувшись, как ни в чем не бывало поманил гостей рукой, чтобы шли следом. Оказывается, вниз уводили ступени – узкие, всего в полшага шириной. Найл также с интересом отметил, что песок и камни с наружной стороны «крышки» очень хорошо прикреплены и не оползают даже в таком накрененном виде.
Хамна двинулся первым. Ступени спускались в темноту, так что пробираться приходилось буквально на ощупь. Узкий проход – едва ли шире, чем у них в нижней части жилища, – уходил вниз под таким крутым углом, что приходилось невольно упираться в стены обеими руками. Стены, судя по всему, были из камня. Хотя не было видно ни зги, в воздухе стоял характерный запах горелого масла для светильников.
Впереди идущие остановились, раздался отчетливый троекратный стук. Некоторое время стояла тишина. Но вот послышалось тяжелое скрежетание, будто там двигали что-то невероятно громоздкое. И развиднелось: откуда-то сверху пробился луч света. Стало видно, что они находятся в помещении с низким сводчатым потолком, площадью примерно с десяток метров. Свет проникал через щель между гигантских каменных плит, которые на глазах раздвигались. Лица идущих обдал живительный поток прохладного воздуха. Плиты раздвигали люди – четверо возле каждой; глазам открылась обширная зала, освещенная десятком светильников. Найл приоткрыл рот от изумления, увидев огромное помещение, по меньшей мере полсотни шагов в длину. Светильники в нишах освещали его светом, по яркости едва ли уступающим дневному. Но и это, видимо, был всего лишь переход. Хамна повел гостей вперед, и перед ним разъехались в стороны еще две плиты. Еще одна зала, залитая светом, у которой потолок еще выше, чем у предыдущей, а стены подпирают широкие каменные столбы. Но как выяснилось, и это был всего лишь коридор. Впереди виднелся вход в покои, каменные двери которых были предусмотрительно раздвинуты. Под его сводами толпой стояли люди, среди них женщины и дети. Толпа раздвинулась, уступая дорогу Хамне, и впереди, возле противоположной стены, Найл увидел массивное каменное кресло, стоящее на возвышении. К нему вело несколько ступеней. На кресле восседал дородный, крупного сложения человек, седые волосы которого опоясывала золотистая лента. Полы длинного белого одеяния достигали до пола. Седовласый с улыбкой поднялся и приветственно протянул руку Улфу. Они сомкнулись предплечьями.
– Добро пожаловать в Диру. Мое имя Каззак.
У седовласого было широкое энергичное лицо, слегка одутловатое. Вид человека, чье слово – непреложный закон.
Внимание же Найла привлек не столько седовласый, сколько высокая грациозная девушка, стоящая возле кресла. Лицом она отдаленно напоминала Ингельд, только черты более тонкие, изящные. Обруч из блестящего металла охватывал рыжеватые волосы. Обнаружив, что и она с любопытством поглядывает в его сторону, Найл поспешно отвел взор.
Представились и гости – вначале Улф, за ним Найл и Ингельд. Седовласый, обратил внимание Найл, посмотрел на Ингельд с оценивающим любопытством, взгляд прошелся по скрывающему формы короткому платью из паучьего шелка. Платье Ингельд было гораздо короче, чем на других присутствующих здесь женщинах, включая молодую пригожую особу возле сиденья-трона.
