***
На назначенное место я подъехала на двадцать минут раньше, чем требовалось. Боялась, что маршрутка попадёт в пробку и я опоздаю, а потому вышла из дома раньше. Плюсом этого было ещё и то, что у Вадика был как раз дневной сон, никаких слёз и воплей, почему мама куда-то уходит, не возникло. На сердце у меня из-за этого было тяжело и радостно одновременно. Я тревожилась за себя, за то, что может произойти с сыном, и… очень хотела увидеть Грача вновь! Я хотела услышать его смех, почувствовать вкус его губ.
«Влюбилась ты, Настя, и с первого взгляда!» – ехидно усмехнулись мысли в моей голове. И я, поглядев на внезапно вышедшее из-за облаков солнышко, улыбнулась. Ведь действительно влюбилась. По-детски легко, без раздумий. Наверное, так могла влюбиться Джульетта в своего Ромео. Вот только ей… сколько ей было? Тринадцать или четырнадцать? Не важно. Мне то все двадцать два. Двадцать три через пару месяцев. И, как говорит мама, взрослая уже девочка. Умнее быть надо.
Фу! Какой противный запах!
Я бросила курить во время беременности. В какой-то момент не смогла переносить табачный дым и разом покончила с привычкой. А потому недовольно скосила взгляд направо и увидела, что вблизи меня пристроился смолить самокрутку бородатый мужик с длинным волосами. Он был похож на любителей старины. Таких, что боготворят старославянские традиции и, не имея никакого образования, корчат из себя лингвистов по причине внутренней потребности везде и во всём увидеть подтверждение своим взглядам. Для меня это были нелепые и смешные люди. Любую ерунду разберут и переиначат так, чтобы по-сектантски упёрто следовать некоему завету предков! У типа возле меня поверх одежды ещё и символ Перуна, как амулет, висел. Я узнала узор, так как видела его не раз на одном из сокурсников.
В общем, мужчина мне не понравился. И потому я, избегая конфликта, сделала несколько шагов в сторону. Ровно столько, чтобы дым на меня не попадал. Однако незнакомец повёл себя странно. Мельком поглядев на меня, он сделал затяжку и, будто ненароком, придвинулся ближе. Ещё и постарался выдохнуть так, чтобы меня вонючим табаком окутало.
– Да что вы себе позволяете? – не сдержалась я от возмущения и тут же отошла в сторонку.
Это во мне взыграло благоразумие. Я подумала, что не стоит связываться, мало ли какие там тараканы в голове. И они определённо были, так как мужчина, негромко хохоча, двинулся ко мне.
«Чёрт, и не сбежишь ведь», – расстроилась я и внутренне приготовилась то ли звать на помощь, то ли самой защищаться. Сумка у меня на плече висела тяжёлая и большая. Чай на четыре дня не пойми куда собиралась, а потому папину спортивную взяла.
– Ха, молодец, вовремя явилась, – подойдя ближе, сказал мужик. – Но наблюдательность у тебя на нуле. И память тоже.
– Э? – растерянно выдавила из себя я.
Сказанное было совсем не тем, что я ожидала, а потому я нисколько не расслабилась, когда начала всматриваться в лицо этого мужчины. Он был темноволос и бородат настолько, что хорошо различался только его армянский нос и узкие синие глаза… ой! Я тут же узнала его.
– Ага. Поняла. Ну, раз поняла, то пошли.
Он подвёл меня к машине и кивком головы дал понять, чтобы я садилась внутрь. Я села, стараясь не хлопать дверью, и первым делом поинтересовалась:
– Это вы, Макс?
– Конечно, я. Кое-кто нам обоим знакомый может, конечно, часами стоять с бритвой у зеркала, раз ему так нравится. А мне вот такие патлы по душе.
