– О, Настенька, ты вернулась, – с непривычно ласковыми интонациями произнесла мама, останавливаясь возле Вадика. – А чего не позвонила?
– Да как-то, – замялась я, но, видимо, маму ответ на этот вопрос нисколько не интересовал. Она как можно доброжелательнее поглядела на Макса и, стараясь улыбнуться ещё шире, осведомилась:
– А вы и есть Серёжа?
Макс вопросительно поглядел на меня, и я, проявляя чудеса кретинизма, утвердительно кивнула. Дельная мысль о том, что его можно выставить таксистом, пришла ко мне парой секунд позже. А слово не воробей.
– Да.
– Здравствуйте, Серёжа.
– Здравствуйте.
– Я Мария Сергеевна. Настенька мне о вас столько хорошего рассказывала.
– Да? Это приятно.
– Как вы с ней отдохнули? Хорошо сейчас загородом должно быть? Редко, когда апрель столь солнечный и тёплый выпадает.
– Мам, там шикарно оказалось. Турбаза хорошая, чистая, озеро рядом. Мы шашлыки делали, уток покормили. Около Приозерска природа клёвая, сама знаешь, – пришла я Максу на выручку.
Разумеется, я рассказала Грачу свою «легенду для родителей». Но меня терзали большие-пребольшие сомнения, что он такими несущественными подробностями с другом поделился. Во всяком случае, во время посиделки в баре, где был и Макс, Грач ни разу не обмолвился об этом. Да и остальная компания обсуждала вполне определённые вещи, мне пока не особо понятные. Моей личной жизнью никто не интересовался.
– Вот и хорошо, что съездили, – заключила мама и, доказывая, что не просто так она по молодости умудрялась в день на три свидания с разными парнями сбегать, пихнула мне в руки сумку с продуктами. – Донесёшь, Насть? Что-то я не могу. Сердце в последнее время пошаливает. Возраст.
Нет. Вот уж кому-кому, а моей маме не в бухгалтера надо было идти, а в актрисы! Она, тяжело вздыхая, прижала руку к груди и, словно до этого и не замечала огромного баула в руках Макса, встревожилась.
– Серёжа, вы же поможете Настины вещи к нам занести?
– Да, конечно.
– Вот спасибо.
Макс вынужденно повесил себе на плечо тяжёлую спортивную сумку. Затем, подумав, взял из моих рук пакет, а там закрыл машину, не забыв поставить её на сигнализацию. Мама ещё раз окинула любовным взглядом автомобиль и взяла за руку Вадика. После чего мы все вместе двинулись к дому. И вот тут мудрая женщина Макса уже ни о чём уже не расспрашивала. После того, как она расписала какой золотой мальчик Вадик, все её вопросы достались исключительно мне. Причём дурацкие и раздражающие вопросы. Как там на турбазе кормили? А можно ли туда с домашними животными? Много ли было детей? Борются ли там с клещами, а то сейчас самый сезон?
Я отбрехивалась как только могла потому, что видела мамину задумку насквозь. Она элементарно не желала дать мне перекинуться с Максом и словом, чтобы…
– Вот спасибо, Серёженька. А теперь не стесняйтесь, проходите.
– Простите, Мария Сергеевна, но у меня ещё дела.
– Да, мам. Ему ехать надо.
– Ой, ну какие дела? Вторая половина дня, – возмутилась моя мама.
– Я обещал другу с ремонтом машины помочь. Он меня очень ждёт.
– Тогда тем более проходите, – мама умудрилась встать в нашей маленькой прихожей так, чтобы своим телом потеснить Макса внутрь квартиры. – Ремонт дело долгое, кропотливое. На пустой желудок им никак нельзя заниматься. А я как раз домашних пельменей налепила.
– Сметану купили! Сметаны не было! – бодро вставил своё слово Вадик, которого я попутно раздевала резкими порывистыми движениями. Меня раздражала ситуация и раздражало то, что в столь тёплую погоду мама надела на ребёнка кипу вещей. Мальчик вспотел. Футболка под свитером была мокрой насквозь.
