Мир пяти Стихий. Пурская трилогия - страница 19

– Джуль, ты мне как сестра, и даже больше, я готова делить с тобой своего мужчину, если ты этого захочешь. Но я не могу бросить его и не хочу расставаться с тобой. Поэтому умоляю, поехали с нами. Пойми, тут у нас с Романом нет будущего. Наши племена отказали нам в праве на любовь, мы обречены стать изгоями. Но если я тебе хоть чуточку дорога, прошу, поехали с нами.

Джуль с содроганием пыталась представить неизбежную разлуку и еще больше утопала в слезах.

– На рассвете мы с Романом отплываем на каноэ по реке в глубь Дивнолесья, подальше ото всех, кто осуждает наш союз. Как сестра или как любовница ты можешь присоединиться к нам, и я очень прошу тебя об этом. Но здесь я больше не останусь. До рассвета у тебя еще есть время подумать, мы будем ждать тебя на берегу, но если ты не появишься до первых лучей солнца, мы больше никогда не увидимся.

Етта повернулась и без колебаний направилась к выходу.

– Я надеюсь, что не прощаюсь с тобой.

Джуль, уткнувшись в подушку, тихо всхлипывала.

Прошел день. Звездная ночь, сменившая его, раскрыла свои объятья, сливаясь с целым миром. На песчаном пляже, на изгибе Тихой реки, неспешно текущей в самое сердце волшебного леса, расположилось большое каноэ, которое стало домом для трех скитальцев, ищущих свое место в этом мире. Мягкий лунный свет окутал три силуэта, сплетающихся воедино. Етта нежно ласкала Джуль, Рома страстно целовал Етту, а Джуль несмело, кончиками пальцев поглаживала избранника своей возлюбленной.

Так дриады, меняя свой уклад, постепенно расселялись по всему Дивнолесью.

«Озервод» – одно из вассальных княжеств Пура, расположенное у юго-западных границ империи, рядом с Дивнолесьем. Край назван так из-за обилия озер и водоемов, которые, словно гигантские зеркала, равномерно разбросаны по всей его территории. Земля заливных пойменных лугов и живописных речных долин. Раздолье для фермеров и рай для рыбаков.

На заросшем сочной осокой берегу одного из бесчисленных водоемов княжества сидели двое и в тишине рыбалили. Утренняя зорька раскрасила горизонт, водную гладь и берега причудливыми красками, еле заметный туман легкой дымкой поднимался от воды, рыба играла, предвещая, как всегда, хороший клев. Воздух наполнялся звуками просыпающейся природы и запахами свежего утра.

Старый землекоп мирно дремал над колокольчиками донных удочек, а шустрый юнец, по-видимому, внук, таскал на поплавочную удочку карасей, отбиваясь от назойливых комаров. Очередной звонкий шлепок по лбу, покаравший кровососа, вывел старика из полусна.

– Вот же гнусные комары, – раздраженно выругался паренек. – И зачем только Создатель сотворил столь надоедливую мерзость?

– Ну как же, внучок. Ты на него не злись, комар – насекомое в природе нужное, и от него польза есть. Смотри: он тебя сейчас укусил и сможет отложить мотыля, а сам пойдет на корм лягушкам, те дадут жизнь головастикам, а мотыль и головастики – это еда для рыб. Вот и получается: ты покормил комара, комар – рыб, а рыба кормит тебя. В природе все взаимосвязано, все на пользу друг друга служит, – ласково объяснял старый рыбак. – Мудрецы и философы спорят, в чем смысл жизни человека, а для некоторых людей, может, и весь смысл – это комаров кормить, и большей пользы от них нет. Вот, к примеру, зачем нужны ростовщики, что деньги в долг под проценты дают? Они не пашут, не сеют, не создают, не производят, и от любого купца пользы больше. А доход имеют посолидней, чем многие землекопы и краснолюды. Только те труд вкладывают или жизнью своей рискуют. А эти на жадности да расточительности человеческой наживаются, и палец о палец не ударяя. Если бы ростовщик, к примеру, свои деньги в кредит давал, я бы еще понял. Но ведь он же тебе взаймы даст сбережения твоего соседа, что ему свои деньги на сохранение вручил. Вот и получается: один надеется лишнюю денежку получить, не утруждаясь, другой жаждет потратить, чего еще не заработал, а наживается на человеческой глупости третий. И если бы не его способность кормить комаров, то не было бы оправдания для существования такого дармоеда на этом свете.