Девица отшатывается, потом бесстрастное лицо озаряется улыбкой.
– Верь. Верь. Моя тёща – пророчица, – Йоська всё ещё стоит спиной.
– Тебе слухачом работать, ушки на макушке, – кричит тёща и уходит.
1. Натура. Ближнее Подмосковье.
Загородный дом. Сад. Голые чёрные ветви яблонь и вишен. Тонкие прутики кустов. Проплешины на земле, кое-где снег уже стаял. По двору носится огромный, лохматый пёс, лает, бросается на глухие ворота. Из дома выходит моложавая женщина в ватнике и джинсах. На голове косынка, прикрывающая цветные бигуди.
– Не бушуй, Герцог! Уже иду.
Женщина, это сторожиха дома Маша, с трудом проворачивает ключ в замке, открывает ворота, въезжает серый автомобиль. Останавливается. Из машины выходит муж Сергей.
– Я жду тут целую вечность.
– Электричества нет во всём посёлке. Автоматика – ёк.
– Звонила?
– Ага. После вчерашнего ветра провода оборвались.
Маша и Сергей заходят в дом.
2. Интерьер.
Холл с камином. Несколько ступенек ведут в кухню. Посреди кухни стол на 24 персоны, покрытый серой льняной скатертью.
– Что так рано? Садись обедать. Только плиту выключила, – жена Сергея Любаша обнимает мужа.
– Не могу.
– Почему?
– Устал.
– У тебя неприятности?
– Это как сказать.
– То есть?
– Букашкин предложил выкупить свой пакет акций.
– Замечательно! Ты станешь полновластным хозяином.
– Это-то меня и пугает.
– ???
– С чего бы, хотел бы я знать, мой компаньон решил избавиться от бизнеса? Этот типчик просто так ничего не делает, нюх у него, как у ищейки, хватка бульдога…
– Внешность ангела, а фамилия не может быть настоящая.
Оба расхохотались, видно, не в первый раз эта присказка их смешит.
– Есть одна идейка.
– Выкладывай.
– Нужен свой в доску «болван».
– Как в преферансе? Где ж такого возьмёшь?
– А говорят, мне повезло жениться на сироте. Была бы хоть тёща, сестра, брат, вопросы бы не возникали. Не поняла, зачем нужно подставное лицо?
– Отчего же, отлично поняла. Да только нет у нас с тобой таких. Оба мы сироты казанские, – вздыхает протяжно, притворно.
– Думай, Любаша, крути колёсиками. Ты у нас в семье самая умная.
– А сколько ты мне времени дашь? Когда ответ нужен?
– Вчера.
– Не-а, дай хоть недельку.
– И ни минутой больше. А теперь согласен и пообедать.
Но с обедом приходится подождать. Звонит телефон.
– Звягинцев у аппарата. Что? Как это таможня не пропускает? Всё, ждите, еду.
3. Натура.
Салон машины Звягинцева. Говорит по мобильному, закреплённому на «торпеде».
– Кто тормознул груз? Не может быть! С ним мы в полном расчёте, неужели мало? Как, как? Французы неправильно оформили накладные? Бред какой-то! Сейчас факс им отстрочу.
Звягинцев прижимается к обочине, снимает с «торпеды» мобильник, набирает по-французски текст. Он явно нервничает. Отправляет факс. Перезванивает кому-то:
– Анри, Сергей Звягинцев. Кто отправлял партию «Шанели» и «Мицуко»? А ты где был? Ах, отдыхал! Я тебе факс отправил, немедленно пришли кого-нибудь с правильно оформленными бумагами. Не-ме-дленно, я сказал! Я гневаюсь? Ты еще не знаешь, что бывает, когда я в гневе! Мёрд!
4. Натура. Москва.
Аэровокзал. Из автобуса выходит Рахиль. Шагает размашисто. Перескакивает через лужи. Переходит через Ленинградский проспект. У метро находит автомат, но карточки у неё нет, достаёт из своей допотопной сумки несколько шекелей, пытается просунуть в отверстие. «Фу, чёрт! – бормочет. – Подражатели хреновы, по-западному жить захотели? Ну, ничего, я вас перехитрю!» Рахиль из бездонного кармана своей нелепой юбки вытаскивает телефонную карточку, на одной стороне которой синяя звезда Давида, аккуратно втискивает карточку в отверстие телефона-автомата.
