Тихон ничего не видел. Просто шел туда, куда его вели. Судя по раздававшемуся вокруг звуку эха, вели его по коридору или по длинной пустой комнате.
Король остановился и отпустил Тихона, который услышал звук поворачиваемого в замке ключа и настойчивый голос девушки с другой стороны двери.
– Выпусти меня! – раздраженно сказала девушка.
Всеволод тяжело вздохнул и открыл дверь, за которой оказалась спальная комната. В центре комнаты стояла молодая и симпатичная девушка, одетая, неожиданно, в стиле рокеров. На ней были кожаные черные штаны, черная футболка с изображением молнии, массивные ботинки на платформе. Короткая стрижка, у левого виска выбрита звезда. Выразительный макияж на миловидных чертах лица: пухлые губы накрашены фиолетовой помадой, серые глаза обведены черным и синим. Темный маникюр на длинных ногтях.
– Папа, сколько можно? Выпусти меня. Я уже взрослая, сама решу, что мне делать со своей жизнью!
– Хорошо. Я устал доказывать тебе, что ты совершаешь ошибку. Я выпущу тебя, но у меня к тебе будет одна просьба. Поужинаем последний раз вместе, как раньше – сядем друг напротив друга, поговорим о чем-нибудь приятном? А потом можешь идти к своему возлюбленному.
– Хорошо.
– В тронном зале грязно, давай посидим у тебя. Я скажу слуге, чтобы принес все. Что бы ты хотела, моя принцесса?
– Я уже давно не маленькая, папа. Я бы хотела красного вина, куриную ножку, сыра и фруктов. Всех, что есть, но понемногу.
– Ты слышал, – сказал король, обращаясь уже к Тихону, – мне тоже принеси вина, одно яблоко и кусок… нет. Булку хлеба.
Тихон кивнул и вышел. Пока дверь в спальню с одной стороны и дверь в тронный зал с другой стороны были открыты, путь отлично просматривался, дойти было довольно просто.
В тронном зале действительно было «грязно»: мертвые тела валялись там, где их настигла смерть, кровь покрывала стулья, стол, пол. Разобрать еду во всем этом хаосе было сложно.
Тихон обошел стол и смог все же собрать на поднос все, что его просили принести, после чего вернулся в спальню девушки.
Отец и дочь сидели за невысоким туалетным столиком, оба молчали и смотрели в разные стороны. Тихон поставил поднос на стол и развернулся, собираясь уходить.
– Постой, – обратился к нему король. – Мне еще нужна будет твоя помощь, подожди меня в зале.
Тихон кивнул и оставил отца с дочерью наедине, вернувшись к гобелену. Идти к столу не хотелось, парень просто сел на пол, прислонившись спиной к стене, так как почувствовал внезапную усталость.
Прошло около десяти минут, парень уже начал дремать, когда услышал тихий и властный голос короля:
– Пойдем. Поможешь.
Тихон встал и прошел за королем в комнату, где на полу лежала девушка, но жива она или мертва, сказать было сложно. Судя по позе, все ее тело просто окаменело, сведенное судорогой.
– Я возьму за ноги, а ты – за руки. Потащим ее вниз, в подземелье.
Тихон не торопился выполнять этот приказ, стоя и переводя недоверчивый взгляд с отца на дочь, будто спрашивая, что тут происходит и нормально ли это.
– Какая нынче нежная пошла молодежь! Знаю, тебя интересует, жива она или нет. Да, жива. И, если сам хочешь жить, то хватай ее за ноги и потащили. И побыстрее.
Тихон помедлил несколько секунд, смирился со своей участью, взял ноги девушки, и они вдвоем понесли ее вниз через еще одну потайную дверь в комнате, спрятанную за гобеленом, изображающим, как олень и олениха танцуют вальс.
