– В Хабаровске нас заверили, – сказал толстяк, – что глубоководники сделают все возможное. Заверил лично товарищ… э-э-э… Зазывалов.
– Званцев, – сердито поправил инженер Дудник.
– Да-да, Званцев. Милейший человек. Николай… э-э… Да. Да.
Александр промолчал.
– Люди четыре года работали, – жалобно сказал толстяк, заглядывая ему в лицо. – За миллиард километров от Земли…
– Да нет, мы попробуем, конечно, – сказал Александр.
– Пожалуйста, – сказал толстяк. – Будьте добры. Все, что можно.
– Что представляет собой контейнер? – спросил Александр.
– Керамический бак, – сказал инженер. – Форма цилиндрическая. Длина – пятнадцать метров, диаметр – шесть метров.
– Керамический? Что значит – керамический?
– Огнеупорный керамик, – сказал инженер, – с маленьким удельным весом.
– Это плохо.
– Почему? – Они оба уставились на Александра.
– Давайте посмотрим, чем я располагаю, – сказал Александр. – Три БПГ. Восемь ТА. Один ТРР…
– Простите, – сказал толстяк. – Что это такое – бэпэгэ, атээр?
– БПГ – это батискаф предельных глубин. В отряде три батискафа предельных глубин…
– Вот оно что, – сказал толстяк.
– ТА – это тральщик-автомат. В отряде восемь тральщиков-автоматов. И один телевизионный робот-разведчик – ТРР. Оборудованы они очень хорошо, но чем искать огнеупорный керамик – я просто не знаю. Тем более что он наверняка зарылся в ил.
– А какое у вас оборудование? – спросил инженер.
Александр пожал плечами.
– Обычное. Прожектора – ультрафиолетовые и ультразвуковые. Магнитные искатели…
– Ну и прекрасно, – сказал инженер. Толстяк посмотрел на него с надеждой. – Там несколько десятков тонн никеля.
– Ага, – сказал Александр. – Это другое дело.
– Кроме того, много металла в системе управления понтонами. – Инженер посмотрел на толстяка и сказал ядовито: – Если только планетологи на Бамберге не забыли установить ее перед стартом.
– Не забыли, будьте покойны, – сказал толстяк.
– Ну еще бы, – сказал инженер. – У планетологов вообще превосходная память. Не правда ли, Александр… э-э-э… (он протянул это «э-э» с необычайным ехидством) … Серапионович?
Толстяк взбеленился.
– Александр… э-э-э… товарищ Коростылев… э-э-э, простите – Костенко…
– Ладно, – недовольно сказал Александр. – Меня все-таки зовут Костылин Александр Сергеевич, и пойдемте завтракать. Только подождите – я умоюсь и оденусь.
Он умывался и одевался, а они все шипели друг на друга, деликатно понизив голоса до шепота. До Александра доносилось: «Почему-то раньше они всегда всплывали…», «… не разработали до конца, так нечего было предлагать…», «Моя фамилия Дудник, а не Дудкин!»
В столовой Александр представил их личному составу отряда. Кажется, инженер и планетолог произвели на ребят отличное впечатление. Инженер то и дело обращался к толстяку с разными просьбами, каждый раз называя его по-новому. В столовой раздавалось: «Будьте любезны, Геннадий Власович, передайте соусник», «Горчицу, пожалуйста, Влас… э-э-э Гермогенович», «Спасибо большое, Василий… э-э-э… Власович». Толстяк наливался кровью, а ребята развлекались вовсю. Наконец планетолог, чтобы отвлечь от себя внимание (инженер только что назвал его товарищем Водкиным), спросил штурмана Ахмета Баратбекова, правда ли, что глубоководникам постоянно приходится сталкиваться в океанских глубинах с необычайными чудовищами. За столом моментально стало тихо, и у Александра екнуло сердце.
– Приходится, – осторожно сказал Ахмет. – Бывает всякое.
