Первое время он выдерживал имидж борца за народное счастье, одновременно втихаря формируя элитную банду из вояк третьего уровня. Он им пообещал главное – непыльную работенку внутри города. Ведь в поле или лесу даже автомат не панацея. Есть несколько монстров, которым любое наше оружие по барабану, а еще с десяток ловко нападает из засады, и человек элементарно не успевает выхватить ствол. Жить всем хочется, поэтому народец третьего уровня для вида покочевряжился, но, в конце концов, стал силовой опорой мэра. В конце первого срока Оглобля устроил несколько показательных акций, запугавших людей до медвежьей болезни. Заодно он нашел одну мерзавку, которую поставил считать голоса на выборах. И больше никто к подсчету не допускался. Вот уже дважды он якобы подавляющим большинством голосов избирается мэром Херсона.
– Небось он своих людишек без очереди отправляет на Райский остров.
– А вот здесь мэр и его свора в пролете. Пантеон сам делает выбор, и никакие Оглобли не способны повлиять на это ни в малейшей степени.
– Кстати, давно хочу спросить, почему наш город назвали Херсоном?
– Всего лишь чья-то мрачная шутка, которую почему-то одобрили массы. Упрощенно говоря, кошмар – это плохой сон или, если очень грубо, херовый сон. Вот отсюда и Херсон. Никакого отношения к украинскому Херсону мы не имеем.
– И еще вопрос. Для чего инопланетянам корень Химеры?
– А вот этого никто не знает. Лично я подозреваю, что он им вообще не нужен. Ты ведь уже понял суть их натуры? Для них поиздеваться над себе подобными – самое милое дельце. Хотя не исключаю и прямо противоположный вариант. Благодаря каким-то уникальным характеристикам Пантеона корень Химеры обладает исключительными свойствами, которые даже инопланетяне при всей их продвинутости не в состоянии повторить.
– Но зачем тогда травить нас кошмарами? Дали бы спокойно собирать корень.
– Вот и я о том же. Либо этот корень нужен им в ограниченном количестве, либо делает более привлекательной задуманную ими игру. А то ведь скучно и предсказуемо, если каждого из нас рано или поздно уничтожат твари. Для повышения интереса необходимо дать нам шанс.
– Что ж, давай выпьем за освобождение от Оглобли, – Фролов после долгого перерыва разлил по чашкам, заменявшим стаканы.
– Или хотя бы за то, чтобы не стали мы вторым Чакыром.
– Кем не стали?
– Чакыром. Это тот самый город, пример с которого взял наш убогий диктатор. Печальная история со счастливым финалом. Значит, дело было так…
Правитель Чакыра Кыванч Бельмаз мазнул взглядом по одноэтажному деревянному зданию. Мало, неказисто. По сравнению с дворцами турецких султанов оно, как серая песчинка рядом с драгоценным изумрудом. А скольких трудов стоило возведение этой самой песчинки – жутко вспоминать! Разумеется, сам Кыванч не рыл яму и не тесал бревна, однако ему приходилось демонстрировать чудеса дипломатии и купеческой изворотливости, чтобы выписать из соседних городов нужных мастеров по сходной цене. Еще счастье, что раздаточный стол расщедрился и выдал нужную краску. А то ведь мог разродиться инопланетным аналогом гуаши, который бы смыло первым дождем.
Несмотря на брюзжание Бельмаза, гарем получился на славу. Сомнительно, чтобы в таких сложнейших условиях собранные с бору по сосенке ремесленники смогли бы построить что-то более выдающееся.
Здание условно делилось на две части. В первой жили наложницы Бельмаза, во второй находился зал приемов, где женщины встречали своего повелителя, и комната для любовных утех, назначение которой нет смысла расшифровывать.
