Впрочем, все они изменились. Особенно сама Лера. И она прекрасно осознавала, отчего именно. Ее жизнь никогда не будет прежней, а потому придется меняться самой.
– Жить по законам намного лучше, чем жить без них, – заговорил Блэк, поудобней устраиваясь в кресле и поворачиваясь к Виктору. – Знаешь, я ведь видел то, что было до вашей войны. Если говорит о вампирах, то они частенько устраивали резню лишь ради развлечения. Если хочешь знать: то, что вы творили во время войны детские забавы по сравнению с тем, что происходило до нее. Кстати, даже относительно мирные гули творили невообразимое. Могли нападать на живых, разорять кладбища.
– Да, мне рассказывали, – холодно произнес Виктор. – За то время, пока я был в Совете, нам приходилось наказывать тех, кто не смог сразу забыть своих старых привычек.
Лера непроизвольно содрогнулась. Он говорил так равнодушно, что становилось страшно. Словно убивать для него привычное дело, и с годами ничего не изменилось. От него веяло холодом, равнодушием и смертью. Валерия никогда не думала, что будет так думать о Викторе. Даже после того, как узнала, что он вампир, продолжала считать его своим другом. А теперь пред ней совсем другим. Словно маска, которую она видела все это время, начинала спадать.
– Ладно, мне пора отправляться спать, – заговорила Лера, стараясь поскорей выбросить из головы неприятные мысли.
– Да, за этими разговорами мы совсем упустили время, – Блэк потянулся, чуть не зацепив длинными ногами пуфик и резко встал, сразу заполнив собой значительную часть помещения. – Мне тоже пора отдохнуть.
Лера усмехнулась, пожелала всем спокойной ночи и отправилась в свое купе. Блэк вел себя так, словно она нуждалась в защите. Когда утром она выходила к завтраку он появлялся сразу же. И точно так же, вслед за ней, отправлялся спать. И Лера совсем не удивилась, если бы выйдя ночью застала его спящим у своих дверей.
Тьма. Она была кругом, куда только можно было глянуть. Она двигалась. Она приближалась. Еще чуть-чуть и она коснется руки. Она так близко, что можно уже ощутить ее холодную безжалостность. И тогда все, конец. Еще чуть-чуть… Еще немного и смерть…
– Лера, Лера, проснись.
Она сопротивлялась, не желая сдаваться просто так, без боя. Нет, нет, сражаться до последнего.
– Лера, проснись!
Всего лишь сон. Слава богу.
– Дай мне… воды, – прохрипела Лера.
Виктор отпустил ее, на секунду застыл, словно задумавшись, но все же поднялся и вышел. Леера попыталась подняться, но тело было словно из ваты, будто она всю ночь таскала камни.
Когда же это закончится? Кошмары, снившиеся ей каждую ночь, мучающие ее, изматывающие. Иногда они отступали, словно набирались сил, чтобы через некоторое время вернуться и вновь забрасывать ее сознание в сосущую пустоту ужаса.
Виктор неслышно скользнул в комнату и протянул ей стакан с водой.
– Может, включить свет? – спросил он, когда Лера выпила все одним залпом.
Она отрицательно помотала головой. Ей совсем не хотелось видеть вопрос в его глазах, а еще меньше хотелось отвечать на него.
– Что ты здесь делаешь? – спросила Лера.
– Услышал, как ты звала на помощь, – ответил Виктор, присаживаясь рядом.
Он был так близко. Непозволительно близко. И почему-то в одной рубашке, хотя в поезде было довольно холодно, и ворот нараспашку так, что даже в темноте была видна бледная кожа груди и шеи.
Ах да, он же не мерзнет.
