– Нет, коллега, точнее, не совсем, я занимаюсь исследованиями их воздействия на психику человека.
– Тогда у вас есть все шансы попасть к злым людям на первые ряды, – улыбнулся Лесневский. – Такие исследования редки в наше время.
– Ой, Боже упаси, не хватало мне ещё завистников дома.
– Но Вы ведь уже три книги написали из этой области, сами рассказывали. И что, Вы не хотите получить Ноб…
– Тише, – обрывая, прошипел сидящий рядом другой участник симпозиума. – Не мешайте слушать, уважайте других.
– Ой, – улыбнулся Владислав. – Извините, но неужели Вам всё это интересно?
– А Вы считаете, это не интересным?
– Я считаю, что на улице прекрасная погода, а мы здесь уже несколько часов просиживаем штаны. Лучше пойти на улицу и подышать свежим воздухом, чем в тесноте соблюдать, так называемую, социальную дистанцию.
– Ну, кому как, – вздыхая. – Уже давно все привиты, если вы опасаетесь чем-то заразиться.
– Спорить не буду, тут Вы правы. К тому же у меня выступление впереди.
– О, так Вы докладчик. А разве Вы не должны сидеть одним рядом ниже? Как докладчик, с которым Вы сейчас говорили.
– И все последующие ряды к центру – всё для докладчиков, – добавил профессор Гражденбурский.
– О, так я Вас послушаю и с большим удовольствием, – сквозь улыбку прошептал участник беседы. – Но, почему вы тогда на этом ряду?
– Я опоздал из-за халатности аэропорта, к тому же остался без багажа. Половина экипажа нашего рейса остались без багажа. Авиакомпания или аэропорт, не важно, моя вторая сумка была отправлена не тем рейсом. Я до последнего бился у терминала с требованием вернуть мне мои вещи, а они сквозь улыбку кормили меня обещаниями и извинялись. Придется рассказать о своем хобби. Вот смеха-то будет.
– А это Вы зря. Может именно ваше выступление оживит итак уже чрезмерно протокольные выступления. Хобби, это интересно! И ваше увлечение, пока не рассказывайте, пускай будет сюрпризом. У Вас это должно вызвать прилив чувств, когда начнете делиться им с нами. И придаст эмоций в повествовании, которых очень не хватает здесь, уже какой год подряд.
– Вы так считаете?
– Да!
– Ну, может Вы и правы.
– Только дайте мне послушать сейчас вон того человека, – указывая на выступающего. – Как раз там самое интересное о рядах Фурье.
– Математика, – выдохнул доктор. – Вроде подобное выступление было.
– Нет, он говорит о тригонометрических рядах Фурье, это другое.
– Разве?
– Тише, пожалуйста, я слушаю.
– Хорошо, – с унынием на лице, выдохнул доктор. – Какая скука адская, – уже про себя.
Моран молчал, наблюдая за их диалогом.
– Да, действительно… – хотел он сказать, как вдруг замолчал, обрывая свое предложение.
Его пиджак завибрировал.
– Телефон, – вновь выдыхая. – Извините, – улыбнулся профессор, обнажив желтые зубы.
Гражденбурский вытащил телефон и прищурил глаза, читая с экрана. А после внезапно выпучил их, будто удивился чему-то, и тут же нажал мизинцем на кнопку.
– Да… Понял… Иду… – сказал он три слова и убрал телефон. – Ох, простите, мне нужно идти, – голос профессора был встревожен. – Редактор клятый, будь оно неладное, связался… – бормоча себе под нос.
Лесневский взглянул на руководителя симпозиума и заметил телефон в его руке. Убирая его во внутренний карман пиджака, он бросил взгляд на профессора Морана.
– Профессор! – воскликнул Владислав. – Вы проводили видеосъемку?
– Н-н-нет, – ответил тут же профессор и стал продвигаться по ряду вдоль главного прохода.
