– Вот не буду! Я хотела им пво дуб… а не буду!
Зайчик смотрел на девочку внимательно, но молчал. Его глаза-бусинки растворяли горечь мыслей, но сердечко не успокаивали. Выступить хотелось, но Лизонька уже знала, что как только она в стихах доберётся до первой же буквы «р», так мама перебьёт её и скажет: «Лиза, скажи правильно: Лукоморье. Ну, давай попробуем вместе: Лукоморье…»
– Пвотивная буква, – произнесла девочка в темноту, а затем зажмурилась и начала повторять: – Лукомойе, Лукомовье, г-л-л-л, Лукомомойле…
Буква не давалась. Лизонька видела, что зайчику нравится и так, но он, как и она, не умел убедить маму. Так они и уснули – сначала девочка, а потом её верный друг.
***
Следующий день вплоть до вечера вышел беспокойным. Папа ставил ёлку, Лизонька рассматривала волшебные шарики в коробке, мама переживала за всё и всем давала задания. Платье с бусинками висело на спинке стула и просилось, чтобы его потрогали – одним пальчиком по краешку оборки. Прямо перед приходом гостей Лиза немножко всплакнула, потом чуть-чуть разозлила маму, потом обнималась с ней и звала к платью, но маме было некогда, и колготки пришлось натягивать самой. Нарядиться дальше помог папа.
Первыми пришли дядя Вова с тётей Любой и Светочкой. Подарили шоколадку и игру в коробке. Светочку Лиза не любила, но, пока не было остальных, повела дружиться в свою комнату. Потом в дверь звонили и звонили. Кто-то приходил, заглядывал к девочкам, кто-то просто шумел в большой комнате. Лиза несколько раз выходила к гостям в надежде, что её попросят прочесть стишок, но взрослые пока ещё были заняты сами собой. Последней пришла пара, которую наша маленькая красавица до этого ни разу не видела: рослый бородач с запотевшими очками и миленькая тётенька, больше похожая на девочку. Стоило бородачу открыть рот в приветствии, как маленькая хозяйка замерла, очарованная. Этот большой жутковатый гость так же, как и девочка, не умел выговаривать букву «р». Совершенно никак не умел.
Весь следующий час Лиза не отходила от бородача. Она забыла про Светочку и про Ванечку, которого любила, но всё же… Она почти не слушала, что ей говорит мама, но зачарованно смотрела в рот новому гостю.
– Елизавета, – сказала мама, проходя мимо них, – отстань уже от дяди Славы. Нельзя быть такой.
Девочка опомнилась, ненадолго ушла, но скоро вернулась. Спустя время и она, и бородач, не замеченные никем, покинули большую комнату.
Пропажу мама обнаружила только тогда, когда все уселись за стол. Отправившись на поиски дочери, мама вернулась к гостям через пару минут загадочная и тихая.
– Вань, – позвала она шёпотом мужа, – пойдём что покажу.
Мама приложила палец к губам и поманила за собой. Вслед за ними молча, стараясь не шуметь, потянулись другие. У закрытой двери в комнату дочери мама остановилась, повернулась к гостям и снова приложила палец к губам.
– Тсс, – прошептала она и приоткрыла дверь.
За дверью открылась такая картина: Бородач сидел на детском стульчике и внимательно слушал, склонив голову набок. Лизонька же стояла спиной к двери, одной ручкой поддерживая кружевную кромку платья, а другой тиская мягкое тельце игрушечного зайца. Девочка читала стихи. Читала громко, с выражением и ни разу не сбившись. Легко и смело она подминала букву «р» или меняла капризную букву на любую, более подходящую. Мама видела лицо дочери, отражённое зеркальной дверью шкафа у дальней стены, – восторженное, с закрытыми глазами и бантиками, покачивающимися в такт стихотворению. Лизонька была счастлива.
