– Из-за родового герба.
– Из-за герба, – я усмехнулась, что ж пришёл мой черёд злорадствовать. – Царским вороном прозвали разведчицу, глупенькую такую, с длинной косичкой, – я взмахнула волосами, ещё длинными, ещё длинными, такими они были утром, теперь же… Не отвлекайся. – Девчонку, умыкнувшую из вражеского лагеря, из вашего лагеря, – тычу воздух по направлению к князю, – кое-какие важные бумажки, в том числе и планы одной крепости. Да, это сделала я. Если хотите, могу поклониться на бис, – пусть мамина наука не пройдёт даром. – Чертежи были зашифрованы, и их никто не мог опознать… – А я училась на архитектора, но вам это знать вовсе не обязательно. – После той миссии ворон и взлетел. А почему же Чёрный, князь? Вы знаете. Вспоминайте, вспоминайте. Последняя битва – наша первая встреча. Меня также величают…
– Мёртвым…
Ну наконец-то. Рано или поздно меня разбудят. Астрис, Чёрив, Ника – кто-нибудь.
– Именно! Царский ворон убит Чёрным мечником, так твердила молва. Слишком длинно? Они и сократили: Чёрный ворон. Мне больше, конечно, нравится мёртвый, тут, так сказать, всё по существу. А вам?
– А мне, – задумался и скалиться наконец перестал. Может поверил? Или поверил, что я сумасшедшая? – Мне, Тера, больше нравится правда. И напротив совершенно не льстит… Я не убил тебя, – сказал совсем тихо.
– Убили! – я теперь скалюсь, я хохочу.
– Неправда, я видел…
Не мог он видеть. Когда взорвалась звезда, никто уже ничего не видел.
– Тера, пожалуйста! Ты… ты так юна.
Будто это когда-то кого-то спасало.
– Мне девятнадцать. Было.
Полгода назад.
– Рьяла… Всё время забываю, как ты юна, воронёнок.
– Да что вы! – «Воронёнков» мне тут ещё не хватало. – Отпустите меня. Я вам всё равно ничего не скажу. Не надейтесь с моей помощью отыскать Астрис… – мне хотелось бросить что-нибудь ещё, но не получилось:
– Астрис? – Как будто впервые слышит! Талантище. В матушкином театре его бы с руками оторвали, как раз бревно играть некому. – А-а, – протянул, будто только сейчас вспомнил, – девочка-ревил, бирюзовый дракончик. Да, мне бы она пригодилась. Миру нужны ревилы. Ты знаешь, где она?
– Нет.
– Жаль. Было бы неплохо с ней переговорить, – князь задумчиво улыбнулся. Ну, наконец-то, мы перестали лукавить! – Эм, Тера… Что за дурные манеры? У нас светская беседа, убери ножик от моего горла, будь добра.
– Ножик? – лезвие опасно сверкнуло перед его носом. – Это обоюдоострый меч из низкоуглеродистой стали с примесью вольфрама, – мой любимый потерянный клинок. —Бастард – князь. Князь – бастард.
– Облегчённый полуторный. Длина около метра. Явное сужение клинка. Хорош для колющих, рубить, впрочем, тоже можно, но как по мне – маловат. Люблю двуручные, цвайхендеры, – князь играючи провёл пальцами по острию. – Приличный ножичек, но всё-таки убери.
– Непременно, но сначала укорочу вас на голову.
Вам не удастся заговорить меня. Князь отошёл, один широкий шаг назад, и он оказался вне досягаемости.
– Никогда не понимал этой жестокости, – от следующего удара он не уклоняется, выставил перед собой призванный из пустоты цвайхендер – зютов кошкодёр, простыми словами. – Жестокости ваших командиров. Как можно было выдать вам мечи и выставить на поле!
Давно не встречала эти предрассудки.
– Если я девушка, не значит, что я слаба.
Так и думала, что мечницу он во мне не видит. Молчит.
На остриё клинка сверкнуло пламя, в реальности мне этот фокус никогда не удавался. Мы кружили друг перед другом, точно птицы. Моя ловкость против его силы. Громадный двуручник вскользь отбивал удары моего потерянного меча. Сильней, сильней – мне не хватает мощи. Быстрей, быстрей! Почему я не птица? Выпад. Промах. Отхожу. Его зютов меч слишком тяжёл, да и сам князь раза в два если не выше, то больше уж точно. Сталь звенит угрожающе близко, плачевно рядом, ещё чуть-чуть и моя шея. Колющий, колющий, но ему нет дела до моих «укусов». Мимо. Мимо.
