– Присядь, если имеешь желание, – незнакомец кивнул на кресло машиниста, но Инга осталась стоять.
– Да не. Скажи… А ты… Кто?
Мужчина коротко, добродушно рассмеялся:
– Я думал, по форме ясно. Меня зовут Нох.
– Имени твоего по форме точно не понятно, – уколола Инга, и знакомец рассмеялся ещё сильнее, – Значит, ты машинист.
– Что-то вроде, – уклончиво отозвался он, – А ты здесь от Солнца прячешься?
Девушка потупила взгляд:
– Это так очевидно?
– Нормально всё, не переживай. Просто мне сверху виднее.
Разговор выходил натужным. Нох очень сильно хотел говорить, это бросалось в глаза. Но сложно завязать душевный разговор с едва знакомым человеком.
По салону распласталась неловкая пауза. Облокотившись спиной на противоположную стену кабины, мужчина поспешил её заполнить:
– Давай поболтаем. Тут иногда так скучно, что выть охота.
– Ну давай, – девушка пожала плечами.
Да, поговорить сейчас не мешает. После изнуряющей монотонной работы мозг ворочался со скрипом, а беседа шевелила его.
Кресло машиниста, пусть потрёпанное и потёртое, манило своим обволакивающим удобством. Нох ещё раз указал на него взглядом, и девушка не удержалась. Кожаные объятия приняли её заботливо.
– А о чём?
– Ну… Расскажи о себе, – начал мужчина, – Откуда ты, как сюда попала?
– Это имеет значение?
– Нужно же с чего-то начинать.
Аргумент казался веским.
Девушка вновь прикрыла глаза:
– Меня зовут Инга. Я родилась и выросла в этом городе. Вернее, в том, что в реальности. У меня есть мама и младшая сестра. Сюда я попала, потому что меня сбил грузовик, и теперь всеми силами стараюсь сберечь огонь от Солнца. За всё время он нападал на меня дважды. А ещё… Я слепила себе друга – кота по имени Миль. Тогда, правда, я ещё не думала, что он оживёт, но была этому рада.
– Вот как? И где же он?
– Нагло дрыхнет в бытовке. Погрузка не для Их Кошачьего Величества. У него, видите ли, лапки, – она картинно развела руками.
Нох улыбнулся. Инга услышала его улыбку.
Вот так, в пару фраз уложились все события, переживания и страхи, что терзали её последнее время. Стоило перевести чувства в слова, как они показались Инге бурей в стакане. Очень маленькой, и очень несущественной.
Сколько она уже здесь? Она не знала. И молилась, чтобы время тут шло не так, как в реальности. Мама… Сестра… Ждут ли они её? Нет, непременно ждут! Иначе всё это не имеет смысла.
Она уже смирилась с необходимостью задержаться здесь. Время без цели тянулось очень медленно, но ожидание вообще редко доставляет удовольствие. Однако пока что это всё, что Инга могла сделать. Она была накрепко закована обстоятельствами и положением с сомнительным прогнозом.
– А ты… – резко открыв глаза, девушка переключилась от внутренних ощущений к внешним, – Расскажешь мне что-нибудь о себе?
– Ну… – Нох почесал затылок, сдвинув фуражку на глаза.
Сейчас он стоял от неё по левую руку.
– Я тут достаточно давно. Знаешь, в том мире мне сильно не хотелось умирать. И вроде бы ничего уже не держало, но всё-таки… Так. Понимаешь?
Она улыбнулась:
– Нежелание умирать более чем понимаю.
– Ну вот. А здесь… Судьба тоже оказалась одинокая. Нам, видишь ли, нельзя покидать поезда. Но я не жалуюсь, честно.
– «Нам» – это кому?
– Душам поезда.
Инга ещё не понимала сути его слов, но чувства улавливала легко. Она вывернула на мужчину голову, а он положил руки на высокую спинку кресла, опуская на них подбородок. Взгляд его уходил в бескрайнюю Снежную пустошь, что простиралась на том конце погрузочных путей.
