Всё так же молча, мы зашли в третий по счету, если считать слева на право. Коридор был шириной метра четыре и высотой около пяти. Так как у меня нет анализатора, то нейроинтерфейс определял размеры по примерным, субъективным меркам.
Вокруг была разруха, осыпавшиеся камни и местами покосившиеся стены. Встречались балки, подпёртые прямо в середине коридора. Но через десять минут нам попалась трещина, которая тянулась через всю левую стену прямо к потолку. Вокруг трещины балки располагались домиком и качественно подпирали проход со всех сторон.
Мельком заглянув туда, я посветил своим предварительно надетым на каску фонариком. Эта щель тянулась с изгибом в глубь стены, где заворачивала направо. А вниз трещина кончалась где-то на трёхметровой глубине, постепенно сужаясь.
– Это один из проходов, которые вы будете разведывать, – усмехаясь, прокомментировал мою заминку большерукий дядька. И спасибо ему, так как мне жуть как хотелось задать вопрос: «Это та самая щель?»
Мы продолжали шагать по этому коридору, встречая перекрёстки, ответвления, какие-то узкие проходы и кучу трещин. Я уже даже заскучал, так как однотонные серые помещения, без единой инопланетной штуки, мне просто наскучили.
«Неужели здесь всё до нитки ободрали на таком расстоянии? Так мы так кредитов точно не заработаем!» – с досадой подумал я.
– Тебя… Чернышом зовут? Я… слышала от других… – полушёпотом сказала Альбина, когда мы метров на пять отстали от взрослых.
– Нет. Я Илья, – ответил я ей и улыбнулся. Было приятно, что она первая решила со мной заговорить.
– Спасибо, Илья… Что спас вчера… – сказала она и натянула посильнее капюшон.
Она первая, кто со вчера меня за что-то поблагодарил. Так что я прямо сейчас решил и впредь ей помогать.
– Дядя Миша говорил, что за девочек всегда надо заступаться. Не волнуйся, я рыжему не дам тебя обидеть, – доброжелательно пообещал я.
– Ты очень добрый, Илья… – робко произнесла она, и в этот же момент мы свернули в первый коридор, такой тёмный, что глаз выколи.
Я и старшина сразу включили фонарики. Остальные совершенно проигнорировали темноту, но глянув на Альбину, я изрядно удивился. Её зрачки по-кошачьи слегка блестели слабым красным светом, а когда я случайно направил на неё свет, она сильно укуталась в капюшон. Внутренние импланты в таком возрасте устанавливать противопоказано из-за осложнений и отторжения самого организма.
Мне жуть как хотелось её расспросить, но было не место и не время.
За следующим поворотом мы наткнулись на группу из трёх человек, что что-то ковыряли в стене.
– Здарова кротам! – крикнул один из них, подняв руку.
– Здаров-здаров! – ответил Алексей, вместе с нами подходя ближе.
Двое из незнакомцев были помощниками, и на них были надеты строительные экзоскелеты – механический каркас вдоль тела и конечностей на сервоприводах и пневматике. Руки оборудованы небольшими отбойниками.
– Смотрите, не завалите проход ради такой мелочи радоида, – хмыкнул Алексей, проходя мимо них.
– Мы уже вызвали строителей сюда. Не волнуйся, дед, – ухмыльнулся один из них.
Они и правда вытаскивали какую-то спиральную металлическую штуку из стены. Это явно была не мелочь, торчащий кусок уже с виду был килограмм двадцать.
По темноте мы прошли ещё метров сто, когда коридор полностью преобразился. На полу, стенах и потолке, сплошным полотном шли металлические полосы метровой ширины и отдающие синеватым оттенком – чистый радоид.
