– Серьезная? – встревожился Женька.
– Не слишком, просто по моему новому делу надо кое-что проверить. Ладно, Женя, не буду тебя отвлекать…
– Пока не от чего, я сделал заказ, жду, когда мне его принесут. А, вот уже несут…
– Приятного аппетита и счастливого пути! – пожелала я Крючкову и отключила связь.
Альтернативный вариант нашелся довольно быстро. Я вспомнила, что в московской прокуратуре работает мой бывший однокурсник Федор Галкин. Недавно я уже обращалась к нему с просьбой. Почему бы не сделать это еще раз? Я уже было хотела набрать его номер, но решила с этим повременить. Федька был буквоедом, поэтому задавать ему размытые вопросы не имело смысла. Стоило сначала дочитать книжку до конца, а потом уже давать Галкину конкретное задание. Я снова углубилась в чтение и засиделась далеко за полночь – так захватил меня сюжет.
Вокруг Милы постоянно что-то происходило. Валерий Большаков, один из тех двух парней, которые боролись за внимание этой девушки, первым взобрался на промежуточное плато и крикнул: «Я люблю тебя, Мила!» Его крик спровоцировал сход снежной лавины, который едва не стоил жизни и этой девушке, и тем, кто был с ней в одной связке. Николай Уткин, другой альпинист, влюбленный в Милу, предусмотрительно взял с собой в поход колечко, чтобы сделать ей предложение на пике Коммунизма, но потерял его. Точнее, он думал, что потерял. Оно каким-то непостижимым образом оказалось на руке у девушки. Спросив Милу, откуда у нее кольцо, Коля услышал, что это подарок Валеры, и догадался, что тот просто-напросто украл у него кольцо, да и девушку тоже. Радости от того, что он покорил новую высоту, было мало. В голове у Николая возникли крамольные мысли…
Как ни было трудно, как ни было опасно, но до вершины добрались все члены группы Мишина. За восхождением был неизбежный спуск, не менее сложный и не менее рискованный, чем подъем. Именно на обратном пути погиб близкий друг Николая, Слава Овчаров, – у него перетерся и порвался трос. Все, кроме Коли, были уверены, что это трагическая случайность, и только Мишин один знал немного более того, чем все остальные, – ночью он просыпался и видел, что Уткин возится с рюкзаком. Николай намеревался повредить Валеркино снаряжение, но в темноте перепутал рюкзаки и вместо троса своего соперника он надрезал трос своего друга. Поскольку погибший альпинист был лучшим другом Уткина, то никто не заподозрил его в преднамеренном убийстве. Мишина гораздо больше волновало, как он сообщит Антонине, жене Овчарова, что Славы больше нет…
Надо полагать, Сергей был сыном Вячеслава и Антонины Овчаровых, и его отец погиб по вине Николая Уткина. Тот хотел устранить соперника, но просчитался и лишил жизни лучшего друга. Если все так и происходило на самом деле, то Уткин действительно заслуживает наказания. Когда речь идет об убийстве, хладнокровном, преднамеренном, то нет срока давности. И не имеет никакого значения, что Николай собирался убить другого. Он решился на этот шаг и должен был быть наказан.
Я могла еще сколько угодно долго рассуждать на эту тему, но время перевалило уже далеко за полночь. Пришлось отложить книжку в сторону, принять по-быстрому душ и лечь в постель. Мне снилось, что мы с Алинкой взбираемся по крутому склону, активно работая ледорубами. И все это ради того, чтобы потом скатиться с другой стороны на лыжах…
Если бы не будильник, я, наверное, совершила бы не один подъем и не один спуск, но то во сне. В жизни я не хотела бы этого повторить. Горные лыжи и уж тем более альпинизм – это не мое. Самым лучшим воспоминанием об отдыхе в горах было кафе с неизменным глинтвейном. Он согревал и придавал смелости.
