На тот момент мне даже в голову не могло прийти, что все происходило под прикрытием вполне официальной операции по задержанию. Но я знал истинное положение вещей – кто, почему, а главное, зачем меня в действительности преследует. Поэтому, да простят меня непосвященные сотрудники полиции, потратившие тогда зазря свое время, уходил я не от правосудия, а от небольшой группы людей, желающих избавиться от меня. И если накануне этого события я мог лишь сказать, сотрудники какой именно структуры ведут двойную игру, то, видя авангард преследования, уже можно было назвать их по именам. Ведь те, кто замыслил тогда это «черное дело» неминуемо должны были находиться на переднем плане.
Через полтора года, в июле 2007 года, я буду сидеть все в том же кабинете начальника «убойного отдела» и рассказывать Анатолию Ивановичу Глухих все полностью, что мне известно по «делу Голандо», включая декабрьские события. И упоминая про тот вечер 30 декабря, чуть не ставший злополучным, Глухих тоже его вспомнил. Мол, тогда привлекли к операции много сотрудников угрозыска, хотя сам он не участвовал, поэтому не помнит чем все закончилось. К этой беседе, как и почему она состоялась, я вернусь позже.
Утром 31 декабря, решив не испытывать судьбу, я с семьей уехал в Тюмень. А несколькими днями позднее мне стало известно еще об одной неприятной истории, произошедшей в тот же вечер 30 декабря с ребятами, которые мне помогали в тот период. И в результате чего мы потеряли практически все материальные (и не только) аргументы, с помощью которых дело о вымогательстве у Голандо можно было показать доказательно с абсолютно другой стороны. Если планы наших оппонентов в отношении меня потерпели фиаско, то в отношении моих друзей они имели практически полный успех. И представлять какую-либо опасность для известных мне «оборотней в погонах» мы перестали. Потому я и не рассказываю подробностей, что доказать практически ничего невозможно. Хотя у меня буквально чудом осталась сканированная копия одного удостоверения, в фотографии с которого Игнатов без всяких наводящих вопросов уверенно опознал своего друга Славу.
Но это опять же, всего лишь фотография и слова. С равной степенью достоверности можно заявить, что существование Славы было выдумано, удостоверение сделано в Photoshop, а все остальное это просто договоренности между мной и Игнатовым.
Следствие по уголовному делу
– 1 —
Продолжу далее повествование о следствии по уголовному делу. При этом сразу оговорюсь, что различные моменты мне стали известны в разное время, вплоть до ознакомления с уголовным делом в 2013 году. А часть имеющихся в деле следственных документов я упоминать пока не буду, так как уверен, что 2005—2006 годах их не существовало, а материализованы они были гораздо позже другим «умельцем».
Как я уже упоминал, Женя Курмаев по решению руководства передал это уголовное дело другому следователю. Им был никто иной как Азат Рахимов, родной сын Куттуса Рахимова, которого Курмаев назначил мне в адвокаты. И это тоже о многом говорит, ведь будь я действительно подозреваемым по делу, то Азата Рахимова никто бы не назначил следователем по делу, где защитником фигурирует его отец. Это было бы нарушением уголовно-процессуального закона, которое могло быть основанием для признания ничтожными всех следственных действий после такого назначения.
