Миров двух между - страница 7

Забегая вперед, скажу, что в действительности в коробке из-под торта находилась обычная алюминиевая банка из-под «Фанты» емкостью 0,33 мл, наполненная монолитной массой светлого цвета, в которую уходили провода от примотанного к банке радиопейджера автосигнализации. И прокуратуре несомненно было изначально известно, что из себя представляет «взрывное устройство».

Если на тот момент у меня закономерно промелькнуло какое-то сомнение, то сейчас, основываясь на материалах дела и показаниях непосредственных участников тех событий, я уже уверен, что никакого реального взрывного устройства в помине не было. Как, собственно говоря, считаю, что и вся эпопея с вымогательством у гражданина Голандо, это не более чем фикция. Фактические доводы этим заключениям я приведу в процессе изложения событий.

Я, конечно же, заострил свое внимание на произошедшем, тем более, когда узнал, чья семья оказалась в центре событий. И даже участвовал в каких-то общих обсуждениях по этому поводу со своими знакомыми. Но я никак не мог предположить, что это происшествие коснется меня вплотную.

Утром 27 июня мне позвонили из городского УВД и так же ненавязчиво, как прошлый раз звонив из ОБОП, попросили срочно подъехать для разрешения какой-то незначительной формальности. Посещение ОБОП с неприятным разговором еще были свежи в памяти, поэтому звонившему я ответил, что заеду, если будет на это время, а большего не обещаю. После такого ответа тон звонившего в корне переменился, и прозвучало что-то типа: «не вздумай прятаться, мы тебя все равно найдем». Подобное заявление меня донельзя возмутило, я сказал ему, чтобы подобным тоном он разговаривал со своими приятелями, и положил трубку. Минут через пять позвонил уже другой человек, извинился за ранее звонившего, и со всей обходительностью попросил меня подъехать к ним как можно быстрее, заверяя, что возникшие вопросы не терпят отлагательства. Недолгим разговором сошлись на том, что появлюсь у них я не ранее обеда. У меня, в принципе, на тот момент не было никаких дел, просто остался неприятный осадок от первого телефонного разговора, и было ощущение, что это не последний неприятный разговор на сегодня, поэтому я решил, что пусть меня подождут, если уж это сильно им надо. Однако даже не мог предположить, как закончится тот день.

Приехав после обеда в УВД и найдя нужный мне кабинет, я обнаружил на табличке, что хозяином его является начальник так называемого «убойного» отдела угрозыска Анатолий Иванович Глухих. В кабинете кроме него самого и нескольких сотрудников угрозыска я застал уже известных мне Сережу Новоселова и Диму Радиона.

Также, внимание тогда привлек, казавшийся очень молодым, энергичный паренек, которого все называли Димой. Впоследствии, из-за смазливой внешности и сходства с певцом, я в своем кругу общения прозвал этого Диму «Биланом», и был потом крайне удивлен, что ассоциативно данное прозвище окажется его настоящей фамилией. И тот день, 27 июня 2005 года, можно назвать днем знакомства с Дмитрием Александровичем Биланом. Осенью 2007-го он будет занимать должность начальника угрозыска, а летом 2012-го, покинув эту руководящую должность, будет возглавлять тот самый «убойный» отдел, в кабинете начальника которого мы и познакомились.

Мне уже трудно вспомнить все разговоры, продолжавшиеся с обеда до вечера 27 июня 2005 года, но суть их сводилась к одному – никто не сомневается в том, что я либо организатор, либо идейный вдохновитель вымогательства у бывшего тестя. При этом для меня лучше всего будет выдать все пароли, явки и агентурные связи. В подтверждение своих обвинений мне приводили какую-то карту СТК (сервисная телефонная карта), которая якобы была использована мной и одновременно, с их слов, использовалась при звонках родственникам Голандо с таксофона.