Миртаит из Трапезунда - страница 26

– И Грузия никогда не воевала против Трапезунда?

Иова пристально посмотрел на меня, не иначе как тщательно обдумывая ответ на заданный мною вопрос, и продолжил говорить в прежней наставнической манере:

– Как и между кровными родственниками, между нами и грузинами иногда возникают противоречия, в основном в области дипломатии и торговли. Военные столкновения также случались, но до настоящей, открытой войны дело на моем веку никогда не доходило.

– На карте обозначено, что Грузинское царство состоит из многих земель: Картли, Имерети, Сванети… – принялся перечислять я.

– Грузинские земли не всегда были объединены под властью одного правителя. Сегодня во главе государства стоит царь Георгий51, но в каждой земле есть свои местные князья, многие из которых всеми силами стремятся к обособленности и независимости.

– И что же? Они в этом преуспевают?

– Немногие. Вот, например, Гурийское княжество, – указал Иова на то, что интересовало меня более всего, то есть на Гурию. – Во главе Гурийского княжества стоит князь Гуриели, который является вассалом, но не грузинского царя, как это было многие годы прежде, а верным подданным нашего императора Василия.

– То есть гурийский князь находится в подчинении у императора Трапезунда? – уточнил я.

– Нет, князь Гуриели и его народ только лишь признают императора Василия как своего главного защитника и покровителя. В свою очередь, наш василевс в случае крайней нужды получает от князя военную и денежную помощь.

– А как насчет дани? – осведомился я, зная, что зависимые государства зачастую платят своему сильному, так называемому покровителю, золотые и серебряные монеты за защиту.

– Дань платят только варвары, – недовольно принялся жевать свою нижнюю губу Иова, видимо, потому, что мой последний вопрос пришелся ему не по душе. – А вассалы изволят вносить добровольные взносы в казну сюзерена.

– И часто возникает такая необходимость?

– Ну и вопросы у тебя, Филат! Их впору задавать не мне, а великому логофету Никите Схоларию! – внимательно посмотрел на меня Иова. – Вот уж он точно знает, кто и в каком количестве платит нашему славному императору звонкой монетой.

При упоминании имени великого логофета я вздрогнул, непроизвольно вспомнив события вчерашнего дня. Более задавать вопросы господину Иове о Грузии и Гурии я не решился, надеясь на то, что я успел не слишком переусердствовать с расспросами и не вызвал подозрение своим излишним любопытством у совсем неглупого старика.

– Однако я запамятовал, – вдруг спохватился Иова. – Господин Ливадин желает тебя видеть. Если ты поспешишь, то непременно застанешь его в архиве.

Я направился вниз, попутно размышляя о том, зачем могло понадобиться двум вчерашним гурийцам, без сомнения, являющимся подданными князя Гуриели, пытаться отравить ромейскую принцессу. Однако даже в свете новых, полученных от господина Иовы сведений я никак не находил ответа на мучивший меня вопрос.

В огромной по своим размерам комнате канцелярии все новые подчиненные Ливадина были заняты своими прямыми обязанностями. Трое из писарей дружно скрипели тростниковыми перьями, иначе называемыми каламами. За самым дальним столом я увидел моего соседа по комнате Михаила Панарета. С откровенно скучающим видом парень перекладывал многочисленные бумаги из одной стопки в другую.

– Доброе утро! – вежливо поприветствовал я всех присутствующих в канцелярии. – Я пришел к господину Ливадину.