– Как ты разговариваешь со своим капитаном! – разозлился Дженкинс.
– При всем уважении, – начал Лестер, – вы ничего мне не сделаете, ведь я сейчас буквально держу в руках жизни всех людей на борту, а поэтому перестаньте попусту сотрясать воздух. Не вы один здесь работаете на корпорацию. Мы все сотрудники «Армтека», а значит, каждый здесь ради денег. Поэтому бросьте ваши замашки, которые вы успели понахватать от других флотских капитанов. Каждый человек на борту скажет вам, что ранги и звания – это пустой звук. Мы тут коллеги и пользуемся уважением, заработанным своим трудом на корабле. Никакая звездочка на погонах не заставит никого относиться к вам лучше, чем вы того заслуживаете. Помните об этом, капитан, иначе на судне найдется тот, кто с радостью вас заменит.
Дженкинс все это время молча слушал слова механика и поскрипывал зубами. Больше всего на свете ему хотелось сейчас отдать приказ корабельным штурмовикам, чтобы те расстреляли наглеца, а затем выкинули его труп в космос. Но капитан понимал, что его приказ просто никто не выполнит. Наоборот, скорее всего, именно его бездыханное тело вскоре покинет пределы «Фантома». Лестер имел огромный авторитет среди команды и являлся действительно первоклассным механиком. А в изолированных замкнутых пространствах, коим и являлся крейсер, все решала личная харизма и умение справляться с проблемами. Старший механик обладал обоими этими качествами. Из-за этого люди сами тянулись к нему и непроизвольно вставали на его сторону в любой непонятной ситуации. Как верно отметил Лестер, «Фантом» не являлся в полной мере судном регулярной армии. Весь экипаж составляли специалисты, нанятые по контракту. Чтобы стать частью военно-космического флота, им всем раздали звания, однако на самом крейсере все еще царили прежние, менее формальные отношения. Никто не отдавал честь и не оказывал кому-либо привилегий из-за высокого звания, никто не мерялся годами выслуги и не заводил речь о наградах. По сути, между членами экипажа складывались свои внутренние иерархии, что, конечно, могло стать проблемой. Однако, с другой стороны, персонал крейсера проявлял гораздо больше инициативы и сильнее выкладывался по сравнению со своими коллегами из армии. Дженкинс же особо не пытался насаждать новые порядки, но у него бы это, по правде, и не получилось. Ему приходилось мириться с авторитетом Лестера и выжидать нужного момента, чтобы отнять у того лидерство над командой корабля.
Внезапно навигатор резко встрепенулся и обратился к капитану:
– На радаре новый сигнал! Что-то крупное, возможно, корабль!
Дженкинс тут же подскочил как на иголках в своем капитанском кресле и приказал:
– Запустить глубокое сканирование! Я хочу знать, с чем мы столкнулись.
– Это имперский фрегат! – доложил корабельный тактик спустя несколько секунд. – Наши приборы фиксируют возмущения, характерные для их рунических щитов. Вражеское судно сможет выдержать не менее трех прямых попаданий, прежде чем мы нанесем какой-либо урон.
– Что по орудиям? – спросил капитан.
– Пятнадцать орудий по каждому борту. В данный момент невозможно сказать, какие типы боеприпасов у них могут быть на борту.
– Истребители?
– Взлетные ангары отсутствуют.
– Как и у нас, – кивнул Дженкинс. – Навигатор, доложите информацию об остальных кораблях!
– Прошу прощения… – замялся тот, – но других кораблей нет.
