– Сепаратисты пытаются их улучшить. Этого стоило ожидать, – заметил Скрипач.
– Стоило, но их развитие слишком быстрое, – ответил капитан. – По известным данным, сепаратистов около трех тысяч человек. Их едва должно хватать для поддержания производства дроидов. Но количество машин при этом увеличивается, и их интеллект тоже растет. Я этого не понимаю.
– Ты думаешь, мы проигрываем, Степной лис? – осторожно спросил Свежеватель.
– Да. Такими темпами нас скоро не останется. Мы уже пополняем наши ряды с той же скоростью, с какой теряем. Эти машины развиваются быстрее, чем мы.
– Жестянки станут умнее нас? Бред, – усмехнулся Фугас.
– Бред, потому что мы не доживем до того момента, когда они сровняются с нами. Гораздо раньше они сомнут нас числом.
– Для капитана ты чертовски плохо поддерживаешь боевой дух своих людей, – сказал Фугас.
– Не хочу, чтобы у кого-то были иллюзии. Койот, может быть, вернется в город, но толку, если скоро к стенам подойдут машины.
– Мы поняли тебя, но что ты тогда предлагаешь? – спросил Самурай.
– Мне жаль, но выбор у нас невелик. Я попытаюсь поговорить с наблюдателем. Нам нужно перейти в атаку, пока преимущество на нашей стороне.
– Большая часть из нас погибнет! – воскликнул Койот. – Делай что хочешь, Степной лис, но только после того, как я отчалю отсюда.
– Не верю, что говорю это, но я согласен с Койотом, – поддержал его Фугас. – Наблюдатели говорят, что у сепаратистов должны уже заканчиваться ресурсы. Скоро их сопротивление сойдет на нет. Их массированные атаки похожи на провокации. Так они пытаются напугать нас и заставить совершить глупость. Например, пойти на них в атаку.
– Я не вижу здесь ни одного наблюдателя, – ледяным тоном сказал капитан. – Из их кабинетов война кажется далекой и безопасной, они не чувствуют ее. А вот я чувствую. Дроиды планомерно совершенствуются и усиливают натиск. Это выглядит не как жест отчаяния, а как часть большого продуманного плана. У нас такого плана нет. Наблюдатели просто выставляют солдат на пути у дроидов. Вдобавок, к нам неохотно присылают новое снаряжение. Только с батареями и боеприпасами пока еще все в норме, а вот остальное… Вы думаете, я перебарщиваю? Нет! Один мощный удар, и наша оборона дрогнет.
Бойцы задумались над словами капитана.
– Интересно, замечают ли это наблюдатели? – сказал Скрипач. – Они ведь видят картину в целом.
*****
– Тебе две или три ложки сахара?
– Э-э-э… две, а нет, стой, три. Пожалуй, три. Сегодня был на удивление тяжелый день.
– Это все из-за двенадцатых? Они тебя в могилу сведут, милый.
– Ох, Милена, хоть ты меня понимаешь. Эти изгнанные думают о себе непонятно что. Им дали шанс искупить свои проступки перед жителями города, а они этого не ценят. Их не бросили в тюрьму, а позволили им жить относительно свободно. Они носят крепкую продвинутую экзоброню, а им кажется, что их участь несправедлива.
– Что взять с преступников, Малкольм? Они не смогли жить и работать в нашем чудесном городе. Если у них не получилось даже этого, то и говорить не о чем.
– Да, наш город поистине чудесен. Я не представляю, как можно было отвернуться от него и стать изгнанным.
– Послушай.
– Что?
– Я узнала кое-какие слухи…
– О каких слухах ты говоришь? – напрягся Малкольм.
– Ну… в отделе логистики разные сплетни ходят. Некоторые говорят, что дроиды становятся сильнее. Их все больше, и они действуют умнее.
